Что произошло? Видимо, немцы смогли обойти 153-ю с юга и уже с 11 июля 1941 года дивизия находилась в окружении.

В 153-й, на начало боев было около 6000 человек. В августе она смогла вырваться к своим. Списочный состав менее 1000 человек. Несмотря на это, она не была выведена в тыл и продолжила сражаться. Такие дивизии, по сути боевые группы численностью до усиленного батальона — практически норма для зловещего 1941-го.

Хорошо, ладно. Мы немного почитали документы. И они… Не впечатляют. Не спасение рядового Райна. Зачем я вообще о 153-й рассказал, судьба как у всех.

Есть одна маленькая деталь. За бои под Витебском 153-я дивизия стала гвардейской. Первую гвардию получили 4 дивизии, и 3-й гвардейской стала именно 153-я.

Хм… Ну давайте копать дальше.

Я уже говорил, что советские журналы боевых действий, донесения и прочие документы — сухие и скучные? Обычно с яркими красками нам помогают немцы, но сейчас им немного не до того. Ситуация в «Смоленских воротах» очень трудная. Фактически, там слоеный пирог из танковых и моторизированных дивизий немцев и наших отступающих, атакующих и обороняющихся частей. Немцы плохо представляют себе с кем имеют дело, так что надежды на них мало. Но я смог. И это будет красочно, но потерпите.

Комдив Николай Александрович Гаген на фоне серой массы унтерменьшей смог выделиться. Разумеется, потому как этнический немец. Немцы настолько его заметили, что изготовили листовки и разбросали над нашими позициями, где рассказывали об этом факте — так гордились. Правда, в конце дописали «бросайте его, он приведет вас к гибели». Николай Александрович выступил с ответным словом, из печатного в нем мало, поэтому бойцы его дивизии сразу поняли — может и немец, но точно свой.

Немцы меня этим удивили. Это же надо было так заморочиться. Выяснить про комдива всякое, озадачиться печатью персональных листовок (и где печатать? Первые недели войны! Уж не с Германии ли везли?) для конкретного подразделения. К чему такая честь? Тем не менее этот факт целенаправленной пропаганды против конкретного человека, сам по себе, ничего не показывает. Хотя и показателен.

Продолжаем исследования. Уже в воспоминаниях наших бойцов (И. Ф. Стаднюк «Война») всплывает такое:

'Двое суток петляли по вражеским тылам, убедившись, что немцы сосредоточивают главные силы в тех местах, где могли, по всей вероятности, прорываться из окружения наши войска. Безопаснее всего было двигаться на запад, но двигались на север, а то и на северо-запад, откуда доносилась непрерывная канонада: надеялись влиться в какую-либо нашу сражающуюся воинскую часть.

Наконец посчастливилось: прошлой ночью наткнулись на крохотную колонну артиллеристов из состава 293-го пушечно-артиллерийского полка резерва Главного командования — полк был придан стрелковой дивизии полковника Николая Александровича Гагена. Вступив в бой западнее Витебска, он, отбивая только две первые атаки врага, уничтожил более двадцати немецких танков. Потом, оказавшись в окружении и сохранив все свои пушки, из засады разгромил моторизованную колонну немцев, растянувшуюся по большаку на несколько километров.

Далее случилось почти невероятное — об этом Колодяжный услышал от комиссара артиллерийской группы политрука Московина. Вчера, с наступлением темноты, эта сводная группа из двенадцати орудий 152-миллиметрового калибра на тракторной тяге и девяти грузовиках со снарядами под командованием капитана Анисина, покинув огневые позиции на речке Лучеса у деревни Копоти, продвинулась по тылам врага на северо-запад и в направлении Витебского аэродрома. Там скопилось, как донесла разведка, более сотни немецких боевых самолетов.

Политрук Московин не знал, кем и как была подготовлена эта дерзкая операция, но на месте, куда прибыла колонна, их уже ожидали «маяки», пункт связи, от которого уходили нитки провода к наблюдательному пункту, замаскированному под самым носом у немцев — чуть ли не в начале взлетной полосы.

В час ночи пушки ударили со всех стволов и, повинуясь командам с наблюдательного пункта, которые подавал командир одной из батарей лейтенант Молодых, около сорока минут опустошали и калечили аэродром, выпустив каждая по 60–80 снарядов…

Только со временем советское командование узнает от витебских подпольщиков, что приказ полковника Гагена был выполнен блестяще. Немцы потеряли в ту ночь свыше пятидесяти бомбардировщиков и истребителей, много летчиков и солдат аэродромной команды, а взлетная полоса надолго была выведена из строя.

Этот успех недешево обошелся и нашим бойцам. У немцев хорошо работала связь, и не успели артиллеристы после выполнения задачи взять свои пушки на прицепы и сняться с огневой позиции, как со стороны Орши налетела стая ночных бомбардировщиков. Разбросав на большом пространстве осветительные ракеты, подвешенные к парашютам, они начали охотиться эа машинами…