«Корпус Манштейна продолжит наступление на Новгород после того, как к нему подтянется 1-й армейский корпус.»

Тоже нормальная запись. Ничего такого, просто сухая пометка об обстановке. Вот только 14 июля 1941 г. в дневнике отмечен успех Манштейна, «который наступает на Новгород». И вдруг, корпус Манштейна продолжит свое наступление после подхода к нему 1-го армейского корпуса. Как здесь, так и позднее не упоминается о контрударе войск 11-й армии в районе Сольцы; удар был нанесен в период с 14 по 18 июля во фланг и тыл корпуса Манштейна. В результате этого удара понесли большие потери 8-я немецкая танковая дивизия и тыловые части 56-го моторизованного корпуса. (См.: Манштейн. Утерянные победы, стр. 180–182.)

Следующая фраза без перерыва. И вот в ней самообладание Гальдера дает трещину и он капнул на бумагу немного от души:

'Сведения о противнике: Создается впечатление, что противник по инициативе нового командования,(он почему-то считает, что Тимошенко, Ворошилов и Буденный это некие свежепризванные из глубины Мордора назгулы и постоянно на них вешает всех собак) а также, возможно, под влиянием Англии(и им англичанка гадит!) прилагает все усилия, чтобы удержаться на занимаемом рубеже и не дать нам возможности продвинуться дальше на восток. Русские войска сражаются, как и прежде, с величайшим ожесточением.

Внезапно. Прямо подряд в одном предложении: Русские войска, сражаются, с величайшим ожесточением. Да еще и «как и прежде». То есть и до этого такое случалось? А по дневнику и не скажешь.

Ну и дальше нам уже не интересно. На самом деле чудовищная мельница войны только раскручивалась. Впереди еще второй и третий этап Смоленского сражения. Не думайте, что я опять подыгрываю нашим. Сейчас 1941-й ревизионируется и на западе:

…контрнаступление Красной армии в районе Смоленска в период с июля по начало сентября было намного мощнее и нанесло гораздо более сильный урон группе армий «Центр», чем ранее считалось. Дэвид Гланц Крах плана «Барбаросса». Сорванный блицкриг. Том 2.

Итак, план Барбаросса ещё даже не дошел до конца своей четко распланированной фазы. Но уже сейчас немцы вынуждены остановиться. Взять оперативную паузу. Дать войскам отдых. Гитлер рассуждает о создании еще 6 танковых дивизий и не хочет посылать на фронт новые танки, чтобы не показать их раньше времени миру. Гальдер цитирует его без своих оценок, но теперь, зная его манеру избегать острых углов, можно с уверенностью сказать — его раздражает беспечность фюрера. Или, по меньшей мере, он не вполне им доволен.

Сражение под Смоленском имело катастрофические результаты для РККА. Мы лишись своих мехкорпусов и были вынуждены отдать стратегическую инициативу в руки врага. Хуже того, и в оперативном плане мы лишились отличного инструмента. Вермахт полностью использует полученные преимущества — осенью 1941 года Вермахт осуществит грандиозные операции по окружению и уничтожению целых фронтов — Юго-западного (Киевский котёл) и Западного (Вяземский котёл).

Но, эта череда отчаянных битв не была каскадом сокрушительных поражений. Хотя, именно так склонны оценивать свои действия и сами советские ветераны, от солдат до генералов. С ними спорю не только я, который очевидно предвзят. Так подумал и самый лучший союзник Германии. Япония ведь тоже внимательно наблюдала за ходом боевых действий на смоленском направлении. Отсутствие здесь громких побед у немцев заставило Токио 6 сентября 1941 года отказаться от реализации плана нападения на СССР «Кантокуэн».

Но не буду и преувеличивать степень успеха. В дневнике Гальдера между строк читается озабоченность, но он уверен, что все трудности временные. Да, русские оказались сильнее, чем рассчитывали. Начальник штаба ОКХ несколько раз выделял и успешное командование РККА в отдельных случаях. Но Гальдер совершенно точно даже и не предполагает, что основные битвы Великой Отечественной войны еще впереди.

Глава 16

О людях

Эта глава целиком будет посвящена критике советского строя, сталинского руководства и, даже, самих людей, вынесших на своих плечах всю тяжесть самой страшной войны в истории. Тех, кто спас нас и подарил нам возможность спокойно подепрессировать и похикокоморить и что там еще модно, я староват и не слежу за трендами.

На самом деле разговор будет серьезный, опасный, и, возможно, серьезно разозлит тебя, мой дорогой читатель. Но тема важная. Я её просто подниму, потому что не разбираюсь. Но сейчас такое время, что очень важно проговорить некоторые моменты из истории. Нет, не для того, чтобы вынести какие-то уроки.

История ничему не учит. Но зато любит устраивать жестокие экзамены.

Массовый героизм.

Это настолько часто встречающееся словосочетание в литературе по Великой Отечественной, что любой интересующийся этой темой уже буквально перестает его замечать. Это воспринимается как нечто само собой разумеющееся. Вроде как каждому советскому солдату, вместе с винтовкой выдавали полкило героизма и семь капель мужества.

Так вот — нет, не выдавали. Хуже того, все было совсем даже наоборот. Наши предки люди были разумные, и помирать не планировали. Хотя в общем и целом, конечно, большинство вторжением немцев было не довольно.

Из воспоминаний генерала Горбатова:

«Не доехав километра три до переднего края обороны, я увидел общий беспорядочный отход по шоссе трехтысячного полка. В гуще солдат шли растерянные командиры различных рангов. На поле изредка рвались снаряды противника, не причиняя вреда. Сойдя с машины, я громко закричал: 'Стой, стой, стой!» — и после того как все остановились, скомандовал; «Всем повернуться кругом». Повернув людей лицом к противнику, я подал команду: «Ложись!» После этого приказал командирам подойти ко мне. Стая выяснять причину отхода. Одни отвечали, что получили команду, переданную по цепи, другие отвечали: «Видим, что все отходят, начали отходить и мы». Из группы лежащих недалеко солдат раздался голос: «Смотрите, какой огонь открыли немцы, а наша артиллерия молчит». Другие поддержали это замечание.