Я обмакиваю Oreo в Nutella и отправляю его в рот, когда начинается серия. Это эмоциональные американские горки, когда герцог пытается обмануть женщину, а она продолжает убегать. Я подбадриваю ее на протяжении всего вечера, смеясь над тем, как она оставляет мужчину, но все еще тоскует по ней. Она молодец, заставляет мужчину делать всю работу.

И только через три серии я захлебываюсь слезами от их романтических признаний. Он клянется, что любит ее с того момента, как встретил несколько месяцев назад. Он встает на колени и умоляет ее выслушать его. Она стоит на своем, и я хочу быть на ее месте.

Я хочу, чтобы ее сила заставляла мужчину работать на нее - заставляла его так отчаянно жаждать ее, что он не сможет думать, пока она не окажется рядом. Он не может говорить, пока не увидит ее. Он не может ничего делать, пока не получит ее.

Я хочу этого, как бы глупо это ни звучало. Кто-то настолько искренне влюблен в меня, что не может сдержаться и на коленях умоляет меня дать ему хоть унцию любви в ответ.

Потому что так и должно быть, верно? Я не должна отдавать все свои силы тому, кто лишит меня всего и так же легко уйдет.

Я хочу и заслуживаю, чтобы кто-то остался.

Как только эпизод заканчивается, я фыркаю и подношу рубашку к лицу, чтобы вытереть слезы. Тарелка с Nutella и Oreo уже уничтожена и стоит на маленьком кофейном столике перед диваном. Я даже не замечаю времени, пока не слышу, как открывается и закрывается входная дверь. Я вскакиваю и быстро приглаживаю волосы, пытаясь выглядеть не так ужасно.

Как бы ни было жалко испытывать эти эмоции во время просмотра тех серий, теперь, вернувшись к реальности, я чувствую себя глупо.

Шарканье ног доносится до кухни, я встаю, беру тарелку и поворачиваюсь, чтобы увидеть мистера Сантоса, открывающего холодильник. Под его темной рубашкой напрягаются мускулы спины, и я проглатываю все мысли, которые меня обуревают.

Мое сердце вздрагивает, когда его бицепсы дергаются, открывая и закрывая дверцу холодильника. Наконец он берет пиво и открывает его голыми руками, и это самое горячее, что я когда-либо видела.

Он подносит его к губам, закрывает холодильник и поворачивается, прежде чем покачнуться и чуть не уронить пиво.

— Dios9, ты как мышь, — бормочет он, проводя свободной рукой по своим темным брюнетистым кудрям.

— Простите, — говорю я, подходя к раковине и ставя тарелку. Я включаю кран и начинаю мыть тарелку, а затем ставлю ее на сушилку. В доме царит тишина, пока я вытираю руки о полотенце, лежащее рядом, а затем иду за стаканом и направляюсь к холодильнику. Мистер Сантос не двигается, поэтому мне приходится протискиваться между ним и островом, прежде чем я добираюсь до холодильника и достаю пакет молока.

— Хорошо поужинала? — мягко спрашивает он.

Я киваю, наливаю молоко и ставлю его обратно в холодильник. Я делаю несколько больших глотков молока, мой рот практически пересох от всего шоколада, который я поглотила. — Ела Nutella и Oreo . Потом плакала на каком-то шоу.

Правда прозвучала гораздо легче, чем я ожидала, и я расширила глаза, прежде чем посмотреть на него. На его губах появляется слабая улыбка, прежде чем он делает глоток пива и откидывается на стойку.

— Шоу в стиле Любви?

— Любовные истории 18 века. Большие пышные платья, элегантные прически, британский акцент и лучшие признания в любви.

Он вздергивает бровь. — Лучшие любовные признания?

Мои щеки горят, и я снова киваю. — Самые лучшие. Американские шоу не делают этого так, как мужчины в этом шоу. Заставляют нас падать в обморок всего несколькими словами.

— Хм, — отвечает он, делая еще один глоток пива. Я наблюдаю за тем, как его глаза не отрываются от моих, медленно скользя вниз, а затем снова вверх. Я переминаюсь с ноги на ногу, чтобы не пройти мимо него, а обойти остров с другой стороны. Я осушаю стакан, прежде чем очистить его.

— Вы хорошо поужинали со своим другом? — спрашиваю я, вытирая руки. Он кивает и ставит бутылку на стойку.

— Да, признаний в любви не было, но мы отлично пошутили.

Это заставляет меня смеяться, по-настоящему смеяться, и он широко улыбается. — Правда?

— Фрэнки - веселая душа. Это у него от отца. Пицца была хорошей. А вот пиво было отстойным, поэтому сейчас и пью.

Он жестом показывает на бутылку.

— Что ж, я рада, что вы хорошо провели время.

Слова срываются с моих губ, и он снова улыбается, на этот раз мягче. Он открывает рот, чтобы что-то сказать, но затем так же быстро закрывает его. Я стою и жду, когда он заговорит, но он не говорит. Молчание начинает медленно превращаться в неловкую тишину, и это то, с чем я не могу справиться. Я улыбаюсь ему, а затем выхожу в коридор. Я слышу позади себя стон, а затем поднимаюсь наверх, чтобы приготовиться ко сну.