Я закрываю холодильник и достаю магнит с открывалкой, а затем откупориваю обе пробки. Она добродушно улыбается, беря бутылку и делая маленький глоток.

Мое сердце все еще громко стучит, когда я сажусь в кресло. Рози делает три тако на своей тарелке, что она всегда делала. Она предпочитает, чтобы тако были готовы к употреблению, вместо того чтобы сделать одно, съесть его, а потом готовить другое. Ее подруга, напротив, готовит один, съедает его, а затем готовит другой.

— Эта сальса самая лучшая, — восторженно визжит Рози, и это согревает мое сердце.

— Я рад, что тебе нравится. Это тот самый рецепт, — говорю я ей, откусывая от очередного тако, которое я только что приготовил. Мои методы похожи на методы ее подруги, когда я доедаю тако и начинаю готовить другое.

— Вы сделали это? — раздается ангельский голосок ее подруги. Я останавливаю себя на полпути к тако, смотрю на нее и киваю.

— Да, он готовит почти все, что ест. Если только это не особый случай и мы не идем в ресторан, — заявляет Рози со своего стула. Ее подруга переводит взгляд с Рози на меня.

— У меня много рецептов, которые нужно попробовать, но не хватает времени, — признаюсь я. Моя мама научила меня готовить в раннем возрасте, и все рецепты, которые у меня есть, принадлежат ей. Она умерла несколько лет назад, но оставила мне грязный скоросшиватель с ее рецептами, который я спрятал в ящик на хранение.

— Очень вкусно, — бурчит ее подруга и откусывает еще один кусочек от своего тако. Сальса капает с ее губ, и она облизывает весь рот. От вида ее пухлых розовых губ мой член приходит в неистовство.

Я застываю в кресле и проклинаю себя. Этого не может быть.

— Ты в порядке, папа? — говорит Рози, и я наконец замечаю, что сжимаю челюсть, а моя свободная рука, не обхватившая тако, сжата в кулак. Я расслабляю черты лица, прежде чем перевести взгляд на дочь и кивнуть.

— Да, детка, так и есть.

— Итак… — говорит Рози, доедая свой тако. Она запивает его пивом, а затем смотрит мне в глаза. Я поднимаю бровь и понимаю, что она хочет вернуться к прежней теме.

— Мистер Сантос, — мягко говорит ее подруга, заставляя мой член дернуться в штанах.

Господи, какого хрена?

Я слабо улыбаюсь ей и поджимаю губы. Рози ярко улыбается и ободряюще смотрит на подругу.

— Клементина Леон, скажи ему! — поддразнивает Роза. Клементина Леон - это имя эхом отдается в моем сознании, и это самое красивое имя, которое я когда-либо слышала.

Клементина смотрит на меня, румянец ползет по ее шее, а затем по щекам, когда она пересаживается на свое место.

— Я знаю, что Розалия упоминала о моей ситуации. Для меня было бы очень важно, если бы я могла платить за гостевую спальню. Я буду делать работу по дому, следить за тем, чтобы соблюдался комендантский час, и даже буду косить...

— Конечно, — говорю я без протеста.

Клементина несколько раз открывает и закрывает рот, а потом смотрит на мою дочь, которая только пожимает плечами.

— Ого, я ожидала большей мольбы, — шепчет Клементина, глядя в свою тарелку.

— Любой друг моей дочери может остаться. Мне не нужны деньги, но если твои родители считают, что так будет лучше, то я соглашусь. Убедитесь, что они в курсе твоего решения. Я дам тебе свой номер телефона, чтобы они могли позвонить.

— Спасибо, папа, — говорит Розалия, наклоняясь, чтобы сжать мою руку. Я улыбаюсь ей, а затем смотрю на Клементину.

— Конечно, сэр, — быстро кивает она.

Сэр.

То, как ее рот произносит это слово, заставляет меня глубоко вздохнуть. Я сразу же жалею о своем решении согласиться, чтобы она осталась, но я уже сказал ей, что она может. Теперь я не могу отказаться, и, похоже, это единственный выход для девушки. Было бы жестоко с моей стороны выгнать ее на улицу.

— Пожалуйста, называй меня Мистер Сантос, — говорю я почти слишком быстро, и на ее губах появляется слабое подобие улыбки.

— Хорошо, Мистер Сантос.

Я допиваю пиво и выбрасываю остатки своей тарелки в мусорное ведро, включая бутылку пива. Я ставлю тарелку в раковину, зная, что мне придется сделать это завтра.

Повернувшись к девушкам, которые уже ушли в свой мир и о чем-то хихикают, я прочищаю горло, и они обе поднимают глаза.

— Вы, девчонки, не ждите меня. Я собираюсь отправиться в постель. Уберите за собой и оставьте остатки еды в холодильнике.

— Да, папа. Спокойной ночи, te amo, — говорит Рози, прикладывая два пальца к виску. Я подхожу и обхватываю ее сзади. Она прижимается к моей груди, и я целую ее в макушку. Она хихикает, прежде чем я отпускаю ее, и на мгновение становится неловко, когда я смотрю на Клементину, которая крутит головой.