– О какой заразе речь? Вампиры ведь не болеют! – «сова» помотала головой:

– Вирусы и бактерии нам не страшны, однако никто не мешает распылить в вентиляцию серебро в порошке. Я подумала о таком варианте, едва узнала о происшествии. После звонка мы связались с Петербургом и заставили эвакуировать всех сотрудников, но если моя гипотеза верна, они тоже вскоре заболеют: между появлением первых симптомов у шестёрки и закрытием здания прошло часов восемь, – что-то не сходится:

– Сейчас без десяти двенадцать, а звонили в шесть, здесь какая-то ошибка, – Ника скривилась:

– Всё произошло в четыре часа дня. Девчонка, поднявшая шум – диспетчер тамошней экстренной службы, звонила непосредственно с больничной койки. Регина пыталась скрыть, что творится в её царстве. Двуличная стерва, – ого, сколько желчи в голосе! Тем интереснее будет познакомиться с упомянутой мадам.

– Вы говорите о директоре филиала, верно?

– О ком же ещё. Ты наверняка о ней слышал – Регина Лифшиц, святая женщина, возглавляет благотворительный фонд «Зеркало», а так же управляет питерской вампирятней, – да неужели? Красивую историю о благотворительнице, полжизни посвятившей себя добрым делам, смертельно заболевшей, обращённой в последний момент, но сохранившей человечность и не переставшей собирать пожертвования после превращения в «сову», я читал, однако и представить не мог, что эта дама работает ещё и на систему.

– Чем она заслужила вашу нелюбовь? Или мне кажется, и вы всего лишь разочарованы её попыткой разобраться своими силами? – а может, это банальная зависть?

– Во-первых, умалчивать о подобных случаях нельзя, это против правил, с которыми глава, несомненно, ознакомлена. Во-вторых, когда Лифшиц возглавила подразделение, она незамедлительно начала наводить там порядок. Провела масштабный аудит, выгнала кучу бесполезных паразитов, получающих деньги за раскладывание пасьянсов, разобралась с документацией. В отчётах за последние три года никаких ошибок, подозрительных цифр, непредвиденных расходов. Система работает как часы, но в реальности такое невозможно! Косяки обязательно будут, это нормально, а происходящее в граде Петровом мне кажется весьма странным. Не закатывай глаза, так считаю не только я. Впрочем, мнение министра в данном вопросе имеет решающее значение, а он видит только то, что написано в документах. Внешние проверки не проводились уже года четыре – ровно столько Регина занимает свой пост, и это уже в-третьих. Чую, нас ждут очень крупные неприятности, – по-моему, у начальницы паранойя. В сущности, неудивительно: она на службе почти сто восемьдесят лет, такой опыт кого угодно сделает недоверчивым. Моя интуиция пока молчит, но её я послушаю позже, когда начну анализировать полученную информацию, наполовину погрузившись в медитативное состояние.

– Куда мы отправимся сначала: к жертвам или в здание? На каком расстоянии друг от друга они находятся? – Северная столица куда меньше Москвы, однако кататься из одного конца города в другой не слишком хочется.

– Филиал на Московском проспекте, там, где раньше была скотобойня. Больница, в которой Министерство арендует минус первый этаж для «Проекта 102», расположена рядом с метро «Площадь Восстания». Судя по карте, ехать минут двадцать. Первым делом осмотрим строение, пострадавшие подождут, а если и скончаются, местные Гиппократы возьмут для меня образцы праха и волосы, – наверное, я никогда не привыкну к её цинизму. Упрекать не стану, не поймёт, но и развивать тему не собираюсь.

– Как вы собираетесь войти в помещение, буквально заполненное микроскопическими частицами серебра? Наденете защитный костюм? – госпожа Петрова легкомысленно отмахнулась:

– Очки нацеплю, дышать не буду, и хватит. Если предложат что-нибудь одноразовое и медицинское, надену, но голова останется непокрытой. Мне порошок не очень страшен: на коже осядет, конечно, однако после стакана крови всё нейтрализуется и выведется. Главное, чтобы внутрь не попало. Так, погоди-ка… эх, связи уже нет. Яр, мне надо подумать, поэтому заканчиваем беседу. Советую поспать, – я послушно прикрыл глаза, но в сон себе провалиться не позволил, предавшись размышлениям. Ни к каким ошеломительным выводам не пришёл, подвохов не почувствовал и со спокойной душой велел себе задремать. Приснилось что-то непонятное: большая связка огромных разноцветных шаров, уносящая меня в небо. Из кисти торчал катетер, одежда представляла собой больничную пижаму. Внезапно шары начали лопаться, из них посыпался песок вперемешку с серебристой пылью. Падение было стремительным, проснуться удалось за миг до удара об землю. Открыв глаза, я потёр лицо руками:

– Где мы? – ответа не прозвучало. Повернувшись, я увидел, что Ника спит, расположив спинку кресла практически горизонтально. Тревожить её не очень хотелось: чужих прикосновений начальница не любит, спросонья может и в нос заехать. Посматривая вправо, я приготовился скучать остаток дороги, но автомобиль вдруг ощутимо тряхнуло, попутчица шевельнулась, пробуждаясь, потянулась, уперев ногу в край сиденья и прижав плечи к мягкой обивке, выгнула спину дугой, удовлетворённо застонала. Пялиться было не слишком прилично, но глаза получилось отвести далеко не сразу.

– Раздевать меня взглядом бессмысленно. Ты не пил кровь перед поездкой – ничто не шевельнётся, – смущаться и мямлить я уже отучился, скажу, как есть:

– Нечего было так громко и неоднозначно мычать. Тело не отзовётся, это верно, но уши, глаза и воображение у меня работают. Не заметить некоторую пикантность ситуации довольно сложно, особенно после пары лет воздержания, – лицо у меня было отстранённо-нейтральное, и вампирша не стала язвить:

– Как закончим, постараемся найти тебе девицу по вкусу, а сейчас думай о предстоящей работе. Судя по времени, мы будем на месте приблизительно через полчаса. Моя старая теория, скорее всего, неверна, однако новую необходимо подтвердить, чем и займусь. Ты пока прикинь, как будешь убалтывать госпожу Лифшиц: общаться с данной особой мне не очень хочется, так что переговоры на тебе, – задача нетривиальная и сложная. С высокопоставленными чиновниками и медийными персонами мне говорить ещё не доводилось, а тут два в одном. Интернет уже появился, и я начал искать информацию. Прочитал несколько статей, нашёл фотографию – явно старую и не очень удачную, составил предварительное впечатление о личности местной знаменитости. Изобразил на лице умеренную вежливость, отрепетировал ровный доброжелательный тон без капли угодливости, оглядел одежду. Всё в норме, можно идти штурмовать крепость с красивым именем «Регина». Машина замедлилась, повернула и остановилась. В динамике прозвучало: «Прибыли», начальница вскочила с места, распахнула дверь и выпорхнула наружу. Убрав мобильный, я последовал за ней.

Судя по серым бетонным стенам, трубам и лёгкому запаху плесени, мы находились в подземном паркинге. Из автомобилей здесь был только «Мерседес» представительского класса красивого сливочного цвета. Задняя дверь открылась, из неё грациозно выскользнула высокая женщина, неспешно подошла к стоящей посередине гаража Нике. Я мысленно ахнул: в реальности мадам Лифшиц выглядела просто изумительно. Рост модельный – не менее ста семидесяти пяти сантиметров, туфли-лодочки на экстремально тонкой шпильке, тёмно-синее платье-футляр, подчёркивающее элегантную худобу, ярко-рыжие кудрявые волосы до середины спины, породистый гордый нос, большие, немного приподнятые к вискам зелёные глаза… Чуть склонив голову, красавица произнесла: