— Сына, если бы мне кто сказал, что ты будешь бегать и брать медали, я бы решила, что этот человек сошёл с ума, — это мама вопросительно смотрит на меня.

— Ты же скинул половину веса. Раньше был такой, — мама пытается подобрать слово.

— Жирняк, — помог ей я.

— Нет, ты был немного упитанный. Не более того. А сейчас сухой как, как.

— Как саксаул?

— Ну типа того, ты хорошо кушаешь? Может тебе денег не хватает?

— Да ты что, мам. Питаюсь по-королевски. Кстати я вам подарки привёз.

Теперь наступила батина очередь удивляться. Пока мама пыталась открыть флакончик духов, батя одел туфли.

— Нормально, мой размерчик. Откуда дровишки?

— Да, у меня однокашник женился, неделю назад. Женька Хвостенко.

Так он из обеспеченной семьи, мама завмаг. Вон он мне талоны в салон «Новобрачных» и подогнал. Себе тоже взял румынские кроссовки, ну и вам выбрал. Надеюсь подойдёт. Ирке джинсы взял. Мам, как думаешь, не большие её будут?

— Большие, не маленькие. Мойте руки, кормить вас буду.

Я специально долго и тщательно мыл руки. Минут десять. Просто мама на кухне что-то яростно доказывала отцу. Я же не хотел им мешать обсуждать себя.

Понятно, что я палюсь. Сынишой я был ещё тем гадом. Редкостный эгоист и могу только догадываться, сколько проблем доставил родным. А сейчас они мучаются, откуда у меня деньги и не украл ли эти вещи. Я же о себе ни хрена не знаю. Ну кроме того, что Ирка рассказала.

— Ма, а Ира где?

— Так она у бабушки, в Завьялово. Мы с тобой тоже на следующей неделе поедем. Ты не против?

— В смысле, мы поедем в деревню к бабушке?

— Да, папа возьмёт с работы машину и поедем.

На сей раз мне постелили в комнате сестры, но это не помешало мне слушать, как шепчутся родители. Потом отец долго курил на балконе и наконец они угомонились.

Вроде я их сильно удивляю, но у них не возникает вопросов, что я — это не я. Может сомневаются, что я скрываю от них что-то не очень хорошее. Но вроде никто не собирается с кулаками бросаться на меня и кричать, — «Сволочь, говори куда дел сына».

Мама утром не пошла на работу. Предпочла накормить меня завтраком. Она пожарила сырники и полив сметаной, сыпанула добряче сахара, — ешь, сына, специально пожарила твои любимые.

Если честно, я не люблю сырники со сметаной. Но не скажешь же это женщине, которая сидит напротив и с жалостью гладит меня по руке. Не выдашь ей что-нибудь в духе, — «ма, я же не люблю эту гадость. Лучше бы яичницу пожарила, что ли».

Надо есть и делать вид, что очень нравится и желательна добавка. А ещё хуже, что мама начала меня пытать на предмет моей жизни. Фраза, «ну как ты там один», подразумевает очень многое. А я не против удовлетворить материнское любопытство, понимаю, что это любя. Но я не знал, что моё тело в прошлом любило и чем занималось. Ну кроме шмаляния травки и приставания к чужим девушкам. Поэтому отвечал весьма уклончиво.

— Лёшик, а девушка у тебя есть? Ну, с кем-нибудь встречаешься?

Интересный вопрос. Ну не рассказывать же ей про Ленку и про её фокусы. Мы периодически встречались с подругой. И та обожала экстрим. Так после занятий бальными, она вдруг прижималась вспотевшим тело и на ухо шептала, — Лёха, я без трусиков. Догоняй.

И скрывалась в женском туалете. Ну не давать же ей там скучать. Я оглянувшись нырял в кабинку, Ленка спускала брючки и оставляла попку. А особенно ей нравилось, когда кто-то заходил. Тогда она возбуждалась и бурно кончала. Чем и мне доставляла удовольствие.

Такую девушку, да ещё с ребёнком моя мама точно не примет. А других девчонок для свиданий я не завёл. Как-то не срослось.

Поэтому мотнул отрицательно головой, — да время мало. Я же кроме тренировок ещё подрабатываю сторожем во вневедомственной охране.

— Ой, бедный ты мой, — и сидящая рядом женщина запустила руку в мою шевелюру, ласково теребя волосы.

Чёрт побери, я вижу эту даму второй раз в жизни. Но мне приятная эта ласка, видимо сработали гены, память тела не подвела.

Я в ответ улыбнулся и потёрся щекой о её кисть.

Насколько я понял, отец довольно сух в обращении с детьми и не даёт маме нам потакать. Видимо воспитание у него такое спартанское. Не думаю, что на сестру он тоже зол. Тем не менее никаких сюсюканий. И в деревню, то есть в село, мы едем вместе. Папин друг на своей «Волге» нас отвезёт. Но отец останется на ночь и вернётся. А у нас будут две недели сельского отдыха.

А я, если честно, не знаю, хочу туда или нет. Если там дыра-дырой, то лучше я бы в городе посидел.