— Может, нам и не нужна команда для обыска. Долго бродить по пустому особняку не придется, каким бы большим он ни был.

— Идите сюда, — позвал Кевин из другой части дома, и Фара, вернувшись по своим следам, обнаружила напарника в заглубленной гостиной. Это место выглядело вполне обустроенным: красный кожаный диван с огромным телевизором и бильярдным столом, на бархатной поверхности которого лежали шары и кий. Телевизор был включен, на экране высвечивалось сообщение о том, что платный просмотр соревнования закончился. Кевин указал на него. — Это, скорее всего, бойцовский чемпионат, который показывали вчера вечером. Бой начался в семь. Значит, он был здесь прошлой ночью. Может, и женщина тоже.

Фара обвела взглядом комнату.

— Можем попросить ребят начать отсюда.

— Ага. — Анаика наклонилась и осмотрела стакан на журнальном столике перед диваном. — Скорее всего, придется перебрать много ДНК. Как-то не претит засвечивать лампой это место.

Фара остановилась в дверях кухни, где валялось еще больше пивных бутылок и коробок из-под пиццы.

— Неудивительно, что он оставался у Хью. Наверное, ему нужны были чистые полотенца и туалетная бумага.

— Ага, это местечко не очень-то и годится для приема гостей, — отметил Кевин.

— Зависит от гостя, — встряла Анаика. — Если не брать во внимание площадь, то для парней моего возраста тут убойно. Я бы не отказалась.

«Здорово, — подумала Фара. — Вот тебе и воспитание дочери со стандартами».

— Видишь какие-нибудь признаки пребывания женщины? У нас все еще нет ее телефона, бумажника и сумочки.

Кевин сдвинул несколько подушек на диване и заглянул под кофейный столик.

— Я не в теме. Кто эта женщина? — поинтересовалась Анаика.

— Вместе с Трентом нашли труп женщины вместе. Она пока что не опознана. Досье еще не просматривала? — Фара взглянула на второй этаж, гадая, где находится трентова спальня.

— Нет. По возвращении на работу войду в базу данных и изучу досье.

Фара жестом направила пару копов в гостиную, а остальных отправила по парадной лестнице на верхние этажи.

Закрыв входную дверь, детективша прошла по левому коридору. Стены были голыми, с подсветкой, направленной вниз на пустую штукатурку. В воздухе слабо пахло нафталином и марихуаной. На полу виднелся тонкий слой пыли, по центру тянулась четкая дорожка из следов обуви и ног, которая вела к двери справа. Фара заглянула в открытые двери по обеим сторонам — все комнаты пустовали, — затем носком туфель подтолкнула дверь знаменитости и распахнула ее.

Дин-дон. Наконец-то. Спальня одного из самых желанных мужчин Голливуда.

К слову о разочаровании.

Стены были бледно-голубого цвета, окна не зашторены, сумрачный свет мягко освещал пространство. Она нажала на выключатель на стене, и он сработал: бра осветило кровать королевских размеров, серые простыни и спутанные одеяла. На прикроватной тумбочке и комоде стояли пивные бутылки. Переполненная корзина для белья у шкафа и ряд кроссовок вдоль стены. Через открытую дверь слева виднелась ванная комната со светло-зеленой плиткой. Фара подошла к прикроватной тумбочке и присела на корточки, оглядывая беспорядок. Среди янтарных бутылок выделялся один предмет.

— Ого, — протянула она. — Гляньте-ка сюда.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

ГЛАВНАЯ ГЕРОИНЯ

До чего же несправедливо — обладать ими двумя, зеркалами, в которых отражались разные люди. Когда Нора стояла перед Хью, то являлась работой, будущей звездой с неограниченным потенциалом, карьерой, которую тот мог спроектировать для достижения успеха. Когда Нора оказывалась перед Трентом, то являлась сексуальной богиней, которую тот страстно желал с зависимостью, не сравнимой ни с наркотиками, ни с алкоголем.

Обладание лишь одним из них должно было стать достаточным. Любая женщина в мире пребывала бы в экстазе от внимания и любви хоть одного из братьев Айверсон.

Но только не ей. Нет, Норе были необходимы и безопасность Хью, и страсть Трента. Актриса пыталась быть только с одним из них, ясно дала понять о своем выборе им обоим, а затем отказалась от этого решения всего после нескольких месяцев трентовых усилий.

Корень проблемы заключался в том, что она отдала свое сердце Тренту много лет назад, а мужчина так и не вернул его за все десять лет ее отсутствия.

— Что ты здесь делаешь? — один из близнецов стоял перед ней и смотрел вниз, его лицо выражало замешательство.

— Я… эм. — Нора огляделась по сторонам, пытаясь придумать правдоподобное объяснение тому, почему она, спустя несколько часов после окончания съемок, все еще находится в студии. — Сама не знаю. А ты чего здесь?

— Папа в офисе. — Он пальцем показал в сторону лестницы, ведущей в продюсерский офис «Фермерской истории», и по этому непринужденному жесту она узнала в нем Трента. — Ты здесь спишь?