– Я воевал с никтами пять проклятых лет! На поле боя такого добра навалом.

Дверца на окошке закрылась.

– Кузнец умный, – констатировал Дункай, и ухмылка постепенно превратилась в улыбку.

Ингмар в растерянности посмотрел на дверь кузни. Гройс, в отличие от Вульфгарда, оказался крепким, как кусок кладенцовой руды, и словам не верил. На острове эти болы были единственным доказательством его высокого положения. Конечно, он мог снова пустить волшебный светлячок, вот только Гройса такая простая магия скорее рассмешила бы. С семью другими болами дела обстояли не лучше. Мощь боевых заклятий он мог продемонстрировать только на нежити или никтах, а резать себя для показного исцеления было глупо и опасно.

– Гройс, мы не враги тебе, – произнес Ингмар в окошко. – Пятнадцать лет назад ты принял в своем доме троих гамеланцев, которых вел старик. Мне все равно, был ли ты с ними в сговоре или они нашли тебя сами. Вас всех жестоко обманули. Этот старик очень опасный некромант. Если тебе дорога жизнь родных и близких, ты нам не откажешь. Ежели ты один и не желаешь заботиться о других, подумай, хотя бы о собственной душе.

Дождь усилился. Капли громче забарабанили по капюшону. Ингмар поежился и посмотрел на Дункая. Темное лицо алмера казалось непроницаемым. О том вечере на корабле, когда он дрожал от холода, можно было забыть. Воин быстро свыкся с непогодой и уже не замечал типичных для Магории неудобств, вроде грязи и дождя, которых не было в его родной пустыне.

– Входите…

Раздался гулкий удар. Гройс снял засов и открыл дверь. Ингмар и Дункай вошли в уютное помещение, напоминавшее трюм корабля. Изнутри стены кузни были обшиты сосновыми досками. Темную прихожую от комнаты отделяла кирпичная стена, за которой доносился треск поленьев и чей-то приглушенный храп. Кузнец стоял в проходе, вооруженный топором с широким лезвием и длинной рукоятью, каким пользовались мясники.

– Внутрь я вас не пущу, – объяснил хозяин, на всякий случай, положив оружие на плечо.

– Мы не причиним вам вреда, – вполголоса произнес Ингмар, откинув капюшон. – Ты живешь не один? Жена дома?

– Говори громко, рыцарь. В дождь мой ученик спит как убитый.

Ингмар кивнул, глядя на хозяина. Гройс оказался невысоким, но плотным и мускулистым мужчиной лет сорока. Его пышные русые волосы и борода в темноте казались еще гуще. Поверх испачканной копотью рубахи он носил коричневый фартук из дубленой кожи. Рукава были закатаны достаточно коротко, чтобы все могли видеть шрамы и ожоги, часть которых храбрый кузнец получил в бою.

– Как вы узнали о некроманте и отступниках? Я никому не рассказывал.

– Даже если не хочешь выносить сор из дома, за тебя это сделают соседи, – осторожно заметил Ингмар, стараясь, чтобы его слова не прозвучали как укор. – Астрид тебя выдала, за пригоршню золотых. У этой женщины воистину змеиный язык.

Борода Гройса зашевелилась, словно в ней жило какое-то существо. Кузнец нахмурился и посмотрел на гостей с негодованием.

– Астрид выросла в горном клане. В молодости она даже мечом владела. Если бы жена ее дяди не надоумила мать выдать дочь за богатого капитана, она бы вовек не надела платье.

Ингмар решил не портить отношения и признал, что поторопился с выводами, но Гройс не стал его слушать:

– Что вам известно про тех отступников?

– Один из них был моим кровным братом и лидером Белой звезды. Его звали Айнхарт.

– Белой звезды? – низким голосом переспросил кузнец. – Я слышал о северном отряде, когда был на постое под Криндэйлом. Не знаю, кем был твой друг и его спутники до отречения, и как доблестно они сражались в рядах звезды. В ту ночь я видел лишь самовлюбленного ублюдка, готового убить старика за неосторожное слово, и двух подхалимов, лебезивших перед некромантом.

Гройс вкратце описал встречу с гамеланцами и чародеем. Так Ингмар наконец узнал, как выглядел неуловимый некромант и каким характером обладал. Оказалось, что для слуги Ниргала старик вел себя чересчур миролюбиво, а цель его визита на Миркхолд и вовсе казалась бессмысленной. По утверждению Гройса, в ту ночь чародей принес с собой заготовку для меча. Это был редкий и тугоплавкий металл, который получали из черной руды. Горняки-разведчики называли ее «черной» не только за цвет, но и за то, что с ней было много возни при обработке. На Гамелане ее уже пятьсот лет никто не добывал, в первую очередь благодаря открытию более прочной и чистой кладенцовой руды. Огромные залежи этого бесполезного металла располагались в Хладной гавани, кузнецы которой иногда ковали из нее самые простые инструменты для нищих и крестьян.

История показалась Ингмару неубедительной. Действительно, странно, зачем гамеланцам потребовалось дважды пересекать пустыню и переплывать Старое море ради ковки дешевого клинка, который можно было сделать в любом городе Сурана.

Затем Гройс описал разговор с чародеем и рассказал, как он первый раз в жизни чуть не уснул за наковальней.

– На заре они ушли. Больше я их не видел.

Ингмар слушал внимательно, переспрашивая то, что казалось ему необычным. Когда кузнец замолчал, он уже имел в голове образ врага, и примерно знал, на что тот был способен.