– Ну и ну! Вы хорошо подготовились! – хмыкнул я. – Вот только окна все забиты-заколочены до лета. Все законопачено насмерть.

Майор с самодовольной улыбкой полез в сумку и достал целый «воровской набор».

– Я знаю толк во взломах и замках, он по-свойски мне подмигнул. – Лучший в отделении по этим штучкам.

Спустя всего пару минут манипуляций, окно тихо отворилось и в комнату ворвался свежий прохладный ветер и я, почесав затылок, вдохнул его полной грудью.

Мной уже овладел азарт, я сразу забыв о болезни, принялся стягивать с себя «больничную робу». Тушинин воровато выглянул за дверь и заговорщически хихикая, сообщил, что путь открыт.

Через пять минут я был готов к побегу, и еще раз убедившись, что никто не слоняется по коридору, мы направились к окну.

Майор справился с задачей легко, благо, что и окна моей палаты смотрели на задний двор, так что мало кто мог нас обнаружить – все лечебные кабинеты и ординаторская находились в противоположной стороне. Да и кто станет смотреть в окна с третьего этажа в разгар рабочего дня?

Как только я закинул ногу на подоконник, больное сердце сразу дало о себе знать легким но настойчивым покалыванием, а в глазах замельтешили мушки. Подождав несколько минут, я с трудом, задыхаясь и потея, перекинул ослабевшее после месяца лежания тело и скользнул вниз, осторожно нащупывая ногой ступеньку. Снова подождал минуту, пытаясь справиться с одышкой, и начал спускаться.

Эти семь метров высоты дались с таким трудом, что мне вдруг самому стало страшно – неужели все действительно так серьезно, как говорит доктор, и я могу каждую минуту потерять сознание и свалиться с этой гребаной лестницы вниз, рискуя переломать себе ребра, руки и ноги. И какой с меня тогда может быть помощник?

Тушинин подставил плечо, чтобы я мог на него опереться и перевести дух. Мимо нас прошли две молоденькие санитарки – видимо бегали покурить, потом протопал дворник, даже не обратив внимание на двух подозрительных чуваков, неизвестно зачем притащивших лестницу и отирающихся на заднем дворе. В пяти метрах от нас что-то бурно обсуждала группа врачей из соседнего отделения. Они были так заняты своим спором, что даже не повернули к нам головы.

Я же обругал себя последними словами, поняв, какую глупость мы совершили.

– Какого черта нам надо было пялиться по лестнице, когда можно было спокойно выйти своими ногами через дверь, все-равно меня бы никто не узнал в этом прикиде?! – я, злой на себя и на весь мир, воззрился на моего подельника. – Ну мало ли кто шляется по больнице – может посетители, или рабочие. Да на нас даже в такой мутной ситуации никто не обращает внимания.

– Виноват! – козырнул по стойке смирно майор и опустил глаза. – Не подумал!

– Вот потому и раскрываемость у вас нулевая! – рыкнул я. – Да и я хорош! Ну мне можно и скидку сделать – больной на голову – мозги за месяц плесенью покрылись. Лицо майора сделалось пунцовым, он виновато потупился, избегая смотреть на меня.

– Ладно, пошли, хватит нам тут маячить. Не ровен час еще кого покурить потянет.

Мы вышли за больничную ограду никем не остановленные, и майор открыл дверь Тойоты, припаркованной сразу у входа. Оба молчали всю дорогу, переживая наше приключение каждый по своему.

– Вас завезти домой? – тихо спросил Андрей Григорьевич. – Умыться, переодеться?

– Неет, давай стразу в отдел, не хватало мне еще скандала с женой. Чем позже она узнает о проделках своего мужа, тем всем будет спокойнее. Боюсь ее гнев не остановит даже Нестеров, многоуважаемый ею полковник. Давай без эксцессов. И так одни сплошные глупости. Если можно было бы убить словом или взглядом – мы, все трое, лежали бы на полочках в мертвецкой, как три тухлых банана.

Майор заулыбался и напряжение между нами спало.

Нестеров встретил меня с виноватым выражением лица (как мне это надоело за последние несколько часов), но я в ответ ободряюще вытянул вперед руки и показал большие пальцы.

– Все в порядке. – твердо отчеканил я. – Еще пара дней и ваш лучший сотрудник покрылся бы мхом болотным – весь и навсегда. Поэтому приступим к делу. А вот с Верой мне нужна будет ваша помощь. Не хочу еще раз оказаться в больнице с переломанными ребрами и черепно-мозговой травмой.

Полковник скривился.

– Что-нибудь придумаем. – сказал он неохотно. – Мне и самому встречаться с твоей разъяренной супругой не резон. Завтра отправлю переговорщиков в больницу, будем просить врачей тебя прикрыть.

– Лучше это сделать сегодня. – я назидательно поднял указательный палец вверх. – Завтра может быть поздно. Гнев господень, знаете ли…

Нестеров согласно кивнул и потянулся к кнопке селектора. А мы, не дожидаясь его указаний, уселись за стол, друг напротив друга.

Тушинин в общих чертах ввел нас в курс дела. Мы с полковником внимательно его слушали. Впрочем ничего нового и дельного, кроме тех сведений, что он уже рассказал мне в больнице, я не узнал.