Шрифт:
– А почему, собственно, он должен тебя бояться?
– Он убийца моего внука, или ты забыл?
– Тогда, может быть, мне куда-нибудь спрятаться? Ведь я тоже, некоторым боком…
– Нет, пусть будет абсурд! – азартно возразила Елена. – Ты будешь сидеть рядом со мной и нагло улыбаться! Чем фантасмагоричнее получится ситуация, тем легче нам его будет развести на могущество!
Встреча с потусторонним
А потом Елена восседала на троне в зале Деметры. Из открытых окон дул тёплый ветер, колыхая роскошную столу аугусты из тонкого багряного виссона с глубокой ниспадающей пазухой, как у троянских женщин (Илиада 18: 122).
По правую руку от неё стояло кресло, в котором сидел Камилл, изо всех сил старавшийся выглядеть спокойным.
Потом потекли минуты ожидания. Они пересмотрели все мозаичные узоры на стенах, переслушали всё чириканье воробьёв и жужжание мух. Наконец, начальник охраны доложил о прибытии конвоя:
– Эрускатор 1 доставлен, светлая аугуста!
Елена сделала знак рукой, легионеры втолкнули в помещение какого-то плюгавенького мужичка бродяжного вида и подвели его к аугусте. Елена, ожидавшая увидеть титана духовной мощи, недоверчиво посмотрела на сидевшего рядом Камилла. Однако, тот кивнул головой.
1
aeruscator – бродячий прорицатель и попрошайка
– Ну, и как тебя зовут, ханурик? – презрительно и разочарованно спросила Елена доставленного бедолагу.
– Метастигей, – тихо промолвил тот.
– Метастигей… То есть, ты перебрался к нам с той стороны Стикса 2 ? Пришелец из подземного мира? – насмешливо допытывалась Елена.
– Моё имя допускает и такое толкование, женщина.
– Как ты меня назвал? – насторожилась Елена. – Отвечай, Потусторонний!
2
мифическая река, отделяющая наш мир от царства мёртвых
– Женщиной. А разве я ошибся? – отвечал бродяга оживившимся голосом. – Сейчас проверим.
Он подошел к царице и, оттянув апоптигму (верхний край столы в области декольте), заглянул ей за пазуху.
– Да, несомненно, это женские груди… На новообразование и опухоль не похоже… – вслух рассуждал наглец. – Они, эти груди, много повидали на своём веку, и много занятного им есть что рассказать… Но не сейчас! Сейчас они при исполнении!
Воцарилось всеобщее оторопение, и Елена почувствовала, что именно от её действий в этот миг зависит исход событий.
– А знаешь ли ты, хамло, что стоит мне пошевелить пальцем – и на этом твоя жалкая биография закончится?! – тихим и зловещим голосом спросила она.
– А знаешь ли ты, женщина, как иногда бывает трудно пошевелить пальцем? – незамедлительно отреагировал Метастигей.
После этого в зале снова воцарилась тишина. Люди, окна и стены озадаченно смотрели на Елену. Мухи замерли в полёте, да что там мухи – время остановилось, не понимая, надо ли течь дальше после такого…
А бродяга взял руку аугусты и принялся её рассматривать.
– И от какого, интересно знать, пальчика зависит моя жизнь?
Елена с удивлением ощущала сковывающую тяжесть во всём теле, а сознание оставалось ясным, мысль работала как обычно. Она призывно смотрела на охранников, но те словно окаменели. Метастигей проследил направление взора царицы, и подозвал дюжего гвардейца, растерянно стоявшего на другом конце взгляда.
– Так ты, мужик, чего, боишься эту старуху? И чем же она тебя так напугала? Тебя, здорового бугая?
Солдат молчал и лишь переводил виноватый взгляд с аугусты на бродягу и обратно.
– Ай, какой конфуз! – измывался Метастигей. – Все придуманные условности осыпались, а реальность напугала нас. Страшно без фиговых листочков-то? – сочувственно спросил он у Елены.
– Нет, не страшно! – отважно возразила царица звонким голосом. – Продолжай свой стриптиз – я не боюсь правды!
Елена с интересом анализировало своё состояние. Она чётко сознавала, где она находится и что происходит, только какая-то истома снизошла на неё сверху. На мыслительном уровне всё по-прежнему оставалось ясным, но уровень действия был затянут какой-то ленивой поволокой. «Ты по-прежнему хозяйка ситуации», слышалось ей, «сделаешь всё, как задумано. Только задержись на миг, дай произойти чему-то важному». В этом было что-то похожее на беззаботную расслабленность от выпитого вина.
А Метастигей всё набирал разгон.
– Я, как ты правильно заметила, нездешний, мне не известны ваши местные традиции, условные договорённости, заработанные в ходе игры репутации и всякие там престижи. Я вижу реальность, а о ваших иллюзиях могу только строить предположения. Вот это твоё красненькое платьице, наверно, означает много фантов, стоит много жетонов, заслуживает много игровых очков в ваших грёзах. Как человек мягкий и сердобольный я не хочу вас резко будить, окатывая ушатом ледяной правды. Поэтому, когда я назвал тебя женщиной, это было всего лишь лёгкое прикосновение к плечу, тихий призыв приоткрыть глаза, нежное разгребание сновидений. А ты сразу завелась, не дав мне донести до тебя реальность высшего порядка, показать истинную основу всего, которая обычно завалена нагромождениями привычек и условностей. Она, как подземная часть фундамента, грубая и неотёсанная, её незачем благообразить. Как всё фундаментальное, она находится под поверхностью, ей позволительно иметь неприглядный вид, поэтому она часто выглядит похабной, но именно на ней зиждется здание жизни, все его декоративные кирпичи опираются на эту истину.