Карл Карлович Юзефович, быстро просчитав все варианты, в конце концов пришел к выводу, что затянувшееся сидение в глухой обороне и выжидание лучших времен становятся гибельным для его изрядно потрепанного в боях космофлота. Командующий «балтийцев» понимал, что сейчас, пока противник разделил и ослабил свои силы, ему представляется, быть может, единственный шанс переломить ситуацию в свою пользу. Или хотя бы с боем вырваться из этой гиблой мышеловки и увести остатки эскадры прочь от рокового места, чтобы сохранить их для дальнейшей борьбы.

Не теряя драгоценного времени, адмирал отдал флоту приказ выходить из своего импровизированного орбитального убежища и в боевом порядке атаковать заслоны неприятеля, пробиваясь к заветной свободе. По его замыслу, внезапный и стремительный натиск большей части эскадры в одном направлении должен был если не смять, то хотя бы ошеломить и отбросить заградотряды «черноморцев», пусть даже ценой немалых потерь проложив флоту дорогу в открытый космос.

Но, как вскоре выяснилось, поспешным надеждам командующего «балтийцев» на легкую викторию в этой схватке не суждено было осуществиться. Не тут-то было, как говорится. То, что произошло вслед за отданной Юзефовичем командой «Вперед на прорыв!», в очередной раз наглядно подтвердило старую истину о том, что скорый успех куда чаще сопутствует обороняющимся, нежели атакующим.

Капитаны кораблей 9-ой «линейной» дивизии, вопреки отсутствию в их рядах непосредственно командующего, знали свое дело очень хорошо. Бдительно неся вахту на блокпостах по всей линии прикрытия, они оказались полностью готовы к любым неожиданностям. Едва только из-за модулей орбитального комплекса показались первые боевые корабли эскадры Юзефовича, как тут же по ним был открыт ураганный огонь со всех орудий. Казалось, само пространство вспыхнуло и закипело, словно адское варево, исторгая огненные смерчи, сотканные из раскаленной плазмы и взрывов ракет.

Корабли «балтийцев», только-только начавшие разгон для стремительного броска сквозь заслоны врага, буквально утонули в этом зареве. Большая часть их даже не успела как следует развернуться в боевой порядок и открыть ответный огонь. Первый же удар батарей «черноморцев» оказался настолько мощным и всесокрушающим, что передовые вымпелы эскадры Юзефовича почти мгновенно потеряли мощности своих силовых полей и превратились в прекрасную мишень.

Не прошло и нескольких минут, как ряды атакующих дрогнули, смешались и, не выдержав чудовищного напора, сдали назад, спасаясь бегством. Даже флагман Юзефовича и его лучшие линкоры сопровождения, прикрывавшие своей броней общее наступление, не решились продолжать самоубийственный прорыв, и были вынуждены с позором ретироваться за защитный барьер орбитальных конструкций.

Капитаны кораблей 9-й «линейной» дивизии, несмотря на отсутствие в их рядах командующего, знали свое дело очень хорошо. Умело координируя огонь множества батарей разного калибра и дальнобойности, они быстро пресекли все потуги прорыва и уверенно загнали уцелевшие корабли Юзефовича обратно в их ненадежное убежище.

Похоже, «балтийцы» совершенно не ожидали встретить столь яростный отпор и слаженное сопротивление. Они явно рассчитывали на куда более легкую победу над якобы ослабленным противником. Но жестокая реальность космического боя в который раз опрокинула их самонадеянные расчеты Карла Карловича. Вместо обещанного адмиралом быстрого прорыва блокады и победоносного рывка на оперативный простор, измотанные и обескровленные экипажи Балтийского флота снова оказались заперты внутри промышленного комплекса, будто загнанные в угол бездомные псы.

Адмирал Юзефович, всегда отличавшийся довольно вспыльчивым и не терпящим возражений нравом, с каждой минутой мрачнел все больше. Казалось, еще немного, и его переполненное гневом и досадой сердце не выдержит и разорвется на части.

Тяжело опустившись в свое адмиральское кресло и окинув присутствующих тяжелым, немигающим взглядом, Карл Карлович заговорил. Голос его звучал хрипло и глухо, словно надтреснутая струна:

– Господа офицеры, я жду ваших соображений по поводу случившегося, – произнес он ровно, изо всех сил стараясь, чтобы в его тоне не прозвучало ни тени слабости или отчаяния. – Я хочу знать, как, по вашему мнению, мы могли бы поступить иначе в этой ситуации? Может, кто-то считает, что я отдал неверный приказ? Или, быть может, кто-то полагает, что наши доблестные космофлотские экипажи могли сражаться храбрее и стойче? Отвечайте, не бойтесь. Сейчас не время для расшаркиваний.

В ответ командиры крейсеров и линкоров только понуро потупились, всем своим видом давая понять, что винить в постигшей их неудаче некого, кроме них самих. После очередного поражения экипажи Балтийского флота оказались совсем деморализованы. Люди выглядели подавленными и растерянными, многие не скрывая слез боли и досады.

Сам же командующий Юзефович, не ожидавший от своих космических моряков такой нерешительности и упадка духа в бою, был буквально раздавлен свалившимся на него грузом стыда и позора за действия подчиненных.

– Как, по вашему, мы будем смотреть в глаза собственным сыновьям, если нам конечно удастся вернуться домой?! – с нескрываемой горечью и укоризной в срывающемся голосе спросил Юзефович у понурившихся капитанов, смотрящих на него с экрана, когда последние уцелевшие в жестокой сече его корабли, бесславно покинув сектор боя, вернулись под защиту промышленного комплекса. – И что скажут ваши отцы, узнав о трусости и малодушии своих сыновей в сегодняшней битве? Вам не стыдно? Где ваша доблесть и отвага? Или вы думаете, что геройствовать и проявлять чудеса храбрости должны лишь на парадах?