– Все хорошо, не извольте беспокоиться, – улыбнулась Ханна, поправляя съехавший набок чепец. – Я ведь в коридоре дожидалась. Слышала, как вы на этого итальянца голос возвысили. Думаю, никак миледи сейчас ему оплеух отвесит! Вот и приготовилась на выручку бежать.

Я невольно прыснула со смеху, представив эту картину. Ох, как же руки чесались хорошенько проучить нахала Лучано! Но увы, благородной девице не подобает учинять рукоприкладство. Даже ежели очень хочется.

***

Мы с Ханной стояли напротив мрачного палаццо, где мне предстояло провести самую страшную неделю в своей жизни. Узкие окна-бойницы неодобрительно смотрели на непрошеных гостий. Тяжелая дверь из потемневшего дуба, казалось, была готова захлопнуться за нами, как крышка гроба. Даже в солнечном итальянском полудне это обиталище порока умудрялось источать ауру зловещей тайны.

Воспоминания о вчерашнем визите в бордель заставили меня содрогнуться: полуобнаженные девицы, бесстыдно увивающиеся вокруг похотливых кавалеров. Звон бокалов и пьяные выкрики. Запах дешевых духов и вина. И над всем этим – циничный взгляд Марко Альвизе, управляющего борделем. От этого непотребного зрелища мне стало дурно.

"И ты хочешь снова войти в этот вертеп? – шептал внутренний голос. – Да ты в своем уме, Элизабет? Беги отсюда без оглядки, пока не поздно!"

Но другой голос, настойчивый и упрямый, возражал: "Нет, ты должна это сделать! Ради наследства, ради своей свободы. Ты же не трусиха, Элизабет Эштон".

Я тяжело вздохнула, собираясь с духом. Как легко было вчера строить смелые планы, сидя в тиши своей спальни! Но сейчас, стоя перед дверью в преисподнюю, я уже не чувствовала былой решимости. Колени предательски дрожали, сердце колотилось где-то в горле.

– Господи, миледи, и не страшно вам в этакое логово разврата соваться? – пролепетала Ханна, во все глаза глядя на неприступный фасад. – Может, ну его, это наследство? Вернемся лучше в нашу добрую старую Англию от греха подальше!

Как было заманчиво поддаться на уговоры Ханны, плюнуть на все и сбежать! Но разум подсказывал – второго шанса не будет. Сейчас или никогда.

"Ты сможешь, Лиззи! – приказала я себе. – Ты выдержишь эту неделю. Ты будешь сильной. Ты выйдешь победительницей из этого испытания, чего бы это ни стоило. А бордель… он тебя не сломает. Это всего лишь работа. Грязная, мерзкая работа – но ты справишься!"

С замиранием сердца я переступила порог палаццо. Несмотря на то, что это был уже не первый мой визит в обитель порока, увиденное вновь поразило меня до глубины души. В дневном свете бесстыдство здешних интерьеров предстало во всей красе, заставив густо покраснеть.

С холста на стене все так же кокетливо улыбалась обнаженная нимфа, прикрывающая наготу лишь гроздью винограда. Напротив красовалась статуя сатира с вызывающе выпяченным торсом. А в нише чуть поодаль угадывалась мраморная группа, изображающая сплетенные в экстазе тела.

Куда ни кинь взгляд – всюду сквозили фривольные намеки, будоражащие фантазию. Даже в мозаичных узорах на полу, если приглядеться, можно было различить нечто непотребное. Я зарделась пуще прежнего, спеша отвести взгляд от особо откровенных участков.

Щеки пылали от смущения, а сердце колотилось так, что впору было испугаться за корсет.

Навстречу нам, призывно покачивая бедрами, выплыла роскошная брюнетка в алом платье, которое было больше похоже на ночную сорочку. Ее точеную фигуру облегал тончайший шелк, не столько скрывающий, сколько подчеркивающий каждый изгиб и выпуклость. В руке красотка элегантно держала длинный мундштук, а на полных губах играла двусмысленная полуулыбка.

– Добро пожаловать, синьорина Элизабет! – проворковала она, обдавая нас клубами душистого табачного дыма. – Меня зовут Лаура, пока экономка Джованна распекает слуг и кухарок, я тут за главную. Располагайтесь, будьте как дома. Синьор Марко сейчас подойдет. Он вам все покажет и расскажет.

С этими словами она смерила меня долгим, оценивающим взглядом, от которого бросило в жар. В темных глазах куртизанки промелькнуло странное выражение – не то снисходительность, не то вызов. Словно она уже записала меня в разряд соперниц и примеривалась, как поставить на место.

Я гордо вскинула подбородок, не желая уступать. Пусть я здесь недолго, но я леди до мозга костей и тем более хозяйка! И не потерплю пренебрежения от продажной девки, будь она хоть трижды "за главную".

– Благодарю за радушный прием, Лаура, – процедила я с ледяной вежливостью. – Не извольте беспокоиться, мы с мисс Симмонс вполне способны о себе позаботиться. Просто проводите нас в отведенные покои, и на этом ваши хлопоты закончатся.

Лаура удивленно вскинула безупречные брови, но кивнула и двинулась вглубь дома, призывно виляя бедрами. Мы с Ханной поспешили следом, стараясь не глазеть по сторонам. Ведь куда ни глянь – везде мелькало что-то шокирующее и непристойное.

Висячие светильники в виде обнаженных дев, цветочные гирлянды, подозрительно напоминающие части тела, зеркала в золоченых рамах, такие огромные, что впору заподозрить в них потайные окошки для подглядывания… У меня голова шла кругом от этого карнавала плотских удовольствий.