– Но зачем тогда мы это изучаем сейчас? – вопрос донесся откуда-то с задних парт, но судя по наступившей в аудитории тишине, ответа ждали все мои однокурсники.

– Затем, – не стал затягивать паузу мастер, – Что каждый из вас, недоумков, рано или поздно решит, что ему лень ходить ножками, обзаведется портальным камнем и попытается сэкономить на зарядке! – рявкнул он. – Так вот, чтобы хоть кто-то дожил до выпуска, не размазавшись по стенам из-за сбитых вашими кривыми ручками настроек, сегодня каждый из вас под моим тщательным контролем попытается зарядить портальный камень, – пообещал мастер Таррен, вызвав у будущих артефакторов новый восхищенный вздох. – Примерно треть присутствующих окажется на это неспособными. Еще треть при передаче своих сил телепорту будет испытывать такие неприятные ощущения, что не захочет повторить опыт ни за какие деньги. У остальных на седьмом курсе появится возможность пройти факультатив по пространственной магии, после которого, при условии сдачи экзамена на высший балл, они получат лицензию на зарядку камней телепорта – муторное и изматывающее, а потому весьма прибыльное дело. Но пока лицензии ни у кого нет, пишем второй пункт: какую часть плетения артефакта ни в коем случае нельзя трогать…

*

После увлекательной лекции, на которой выяснилось, что я вхожу в число немногих счастливчиков, способных работать с телепортационными артефактами, я по арочному переходу прогулялась до столовой, наспех пообедала и отправилась в очередной раз переделывать паука. Рабочее место дома я, конечно, оборудовала, но все равно предпочитала общую студенческую мастерскую, пропахшую маслом, гарью, травами и кожей. Чувствовалась здесь какая-то неповторимая рабочая атмосфера, дух опыта предыдущих поколений. Мне нравились и трещинки в столе, и старые, порой видавшие виды инструменты. У этих комнат была душа. И хотя я знала, что моя домашняя мастерская со временем может стать такой же «живой», пока есть возможность, предпочитала задерживаться в университете.

– Эй, Ферроу! – пробился сквозь завесу мыслей чужой высокий голос. Дорогу мне заступила красивая рыжая старшекурсница в подчеркивающем фигуру платье из светлой шерсти. Дарла? Марла? Не помню, но точно не с моего факультета. – Я с тобой говорю, ты меня слышишь?

Краем глаза я заметила, что другие студенты в коридоре замедлились и начали прислушиваться. Натянув на лицо вежливую улыбку, я выпустила на свободу ментальный дар.

– Извини, задумалась, – осторожно вылавливая мысли из чужой головы, ответила я. – Ты что-то сказала?

– Отвали от него, слышишь?! – моя невозмутимость еще больше разозлила студентку. – Я – его девушка!

Я на пару секунд задумалась, просматривая всплывшие на поверхность воспоминания. Девушка Калеба? Ну-ну. Уже пару часов как нет. И что только на друга нашло? Вроде же совсем недавно с ней начал встречаться? Впрочем, я в личную жизнь оборотня никогда не лезла, что не мешало этой самой личной жизни периодически лезть ко мне.

– Восьмая, – уверенно и громко, так, чтобы меня услышали все любопытные, объявила я.

– Чего?! – возмущенно взвизгнула рыжая.

– Ты – восьмая за пять лет, от кого я это слышу, – так же невозмутимо пояснила я, украдкой сплетая щит из школы боевой магии – в мыслях девицы мелькнуло отчетливое желание вцепиться мне в волосы. – Не ты первая, не ты последняя, ничего нового. Не позорься базарными воплями, все равно ничего не изменишь.

Пока пошедшая красными пятнами старшекурсница потеряла дар речи от негодования, я обошла ее и отправилась дальше к мастерской. Марла довольно быстро пришла в себя, но нападать со спины не стала – свое требование не позориться я подкрепила легким ментальным внушением. Еще пару минут девушка будет уверена, что изначально не собиралась опускаться до склоки, а когда внушение развеется, меня рядом уже не будет.

«Остужать» брошенных пассий Калеба я приноровилась еще на первом курсе. Друг всегда объяснял девушкам, что заводит отношения без обязательств – жениться он не собирался как минимум до окончания учебы. Да и я даже без своего дара видела, что ни одна из девушек сердце оборотня так и не затронула. Несмотря на это, каждая подруга Калеба рано или поздно начинала видеть во мне соперницу и делала все, чтобы нас рассорить. В этот момент отношения оборотень и заканчивал – мне друг всегда оставался верен, как и я ему. Впрочем, в моей личной жизни все было намного хуже.

Вокруг меня не было никого, кто испытывал бы ко мне искренний бескорыстный интерес. На первом курсе пришлось совсем тяжко – меня осаждали охотники за моим состоянием, наивно полагая, что едва переступившая порог совершеннолетия сирота станет легкой добычей. Так и было бы, если бы не мои способности менталиста, которыми я не стеснялась пользоваться, проверяя истинные намерения каждого нового знакомого, и не заступничество Калеба, по-своему разбиравшегося со всеми, кто в попытках добиться желаемого преступал границы разумного. Почти все, кто считал, что брак со мной решит их проблемы, обломали об меня свои зубы, хотя некоторые альтернативно одаренные не сдавались до сих пор. Я же закопалась в учебники и работу в мастерской, ограничив круг общения всего до нескольких избранных. Механизмы и артефакты я любила больше людей хотя бы за то, что они не замышляют всякие гадости.

Закрыв дверь любимой мастерской – в этом коридоре их было чуть больше десяти, но я всегда старалась попасть в одну и ту же, самую маленькую и самую уютную – я надела поверх платья кожаный фартук с кучей карманов, достала из сумки очки, сняла с себя все артефакты и разложила на обшарпанном столе инструменты. Убью любого, кто помешает мне закончить сегодня паука! К счастью, в этот раз ко мне никто не вломился, даже Калеба я спустя два с половиной часа обнаружила сидящим на полу в коридоре и терпеливо меня дожидающимся после факультатива. Гордо улыбнувшись, я приоткрыла сумку и продемонстрировала оборотню проворно выползшего мне на руку механического паучка.