Женщина вскочила на ноги с криком:

– Моя дочь говорит мне, что она хочет и чего не хочет делать! Я покажу ей, кто имеет право распоряжаться работой в вигваме!

И с этими словами она подскочила к куче дров у входа в вигвам, схватила палку размером с мою руку и побежала к Отаки.

– Женщина, остановись! Стой, где стоишь! Брось эту палку! – проревел Утренняя Звезда, и она остановилась, уставившись на него, и палка выпала из её руки.

– А теперь слушайте! – продолжал он тише, но по-прежнему решительно. – Я уже достаточно наслушался этих ссор. Теперь я скажу, что должна и чего не должна делать наша дочь. Она мне очень помогает; она будет продолжать помогать мне пасти лошадей и ходить со мной на охоту. Когда наши сыновья станут достаточно взрослыми, чтобы помогать мне, тогда для неё настанет время научиться делать женскую домашнюю работу.

– Но ей не подобает пасти лошадей, охотиться и ездить верхом так, как она это делает. Место девочки – рядом с матерью. В лагере уже ходят разговоры о том, какая она дикарка, – возразила мать.

– Пусть говорят! Они завидуют! Любой из них был бы рад иметь такую хорошую дочь! А теперь – хватит об этом! Просто помни, что Отаки продолжает помогать мне, – продолжил Утреннее Перо, и женщина, плача, повернулась и ушла в вигвам. Отаки пошла следом и помирилась с ней. Позже, вечером, они вместе разговаривали и смеялись, забыв о ссоре.

В луну Падающих Листьев этим летом мы перебрались под пискан на реке Двух Талисманов, чтобы заманить и добыть жирных бизонов и сделать запасы мяса на зиму. В ту луну они были настолько жирными, насколько это было возможно, и погода была еще достаточно теплой, чтобы мясо можно было сушить на воздухе.

Возможно, ты видел этот пискан. Начинается он на вершине высокого утеса и состоит из двух постепенно расходящихся линий стен из наваленных камней, уходящих вдаль по равнине. У подножия скалы, прямо под тем местом, где сходятся две линии стен из наваленных камней, находился большой загон из бревен, кустарника и валунов, имевший форму полукруга, отходящего от скальной стены, которая образовывала его тыльную сторону. Каждое утро до восхода солнца на вершине утеса дежурили наблюдатели, и если они видели стадо бизонов на равнине перед широким входом между каменных стен, один из них спешил в лагерь и сообщал об этом зазывателю бизонов, и тот приказывал людям поторопиться и спрятаться за каменными стенами, а сам уходил, чтобы зазвать стадо, заманить его между сходящимися линиями. Немногие, очень немногие были способны на это. Они всегда владели сильной магией и пользовались благосклонностью богов, и никогда не пытались заманить стадо без долгого подготовительного поста и множества молитв.

Наступило утро, когда наблюдатели сообщили, что стадо находится в нужном месте. Люди поспешили занять свои места за стенами, и с той стороны, где я лежал, я увидел Отаки, а её младшие братья и сёстры спрятались за третьей кучей от меня, ближе к утесу, и вскоре после этого зазыватель проехал мимо нас, чтобы заняться своим делом. Он был верхом на маленькой коричневой лошадке и одет в большую бизонью шкуру, волосы его были распущены.

Вдалеке от нас виднелось стадо бизонов, около трехсот голов; некоторые паслись, некоторые лежали, некоторые, старые быки, стояли неподвижно, опустив головы, в полудрёме. Зазыватель, накрытый шкурой и растянувшийся на спине лошади, медленно двинулся к стаду. Когда он приблизился к нему, несколько быков внезапно подняли головы и уставились на него, но он и его лошадь были так похожи на бизона, что они приняли его за одного из них и вскоре перестали на него смотреть. Он подъезжал всё ближе и ближе, пока не уверился, что они слышат его голос, и тогда повернул свою лошадь в противоположную от них сторону, издав свой особый клич – мы так и не узнали, что это был за зов, он держал это в секрете – и заставил свою лошадь взбрыкнуть и сделать несколько прыжков.

Быки снова рывком подняли головы и уставились на него, сделали несколько шагов, остановились и снова уставились. Лежавшие вскочили на ноги и тоже уставились на него, и вскоре несколько коров последовали за удаляющимся зазывателем, сначала шагом, затем рысью и, наконец, всё быстрее и быстрее, и все стадо устремилось за ними, пустившись в дикую погоню, чтобы догнать того, кто казался им одним из них, попавшим в неприятности. Возможно, они подумали, что это корова защищает своего теленка от нападения волков.

Зазыватель скакал все быстрее и быстрее, направляясь к устью V-образных стен из камней и спускаясь между ними к утесу. И как только стадо миновало внешние стены, спрятавшиеся за ними начали подниматься, кричать и размахивать своими накидками. Это, конечно, привело животных в ужас. Те, кто был в хвосте, все быстрее и быстрее наталкивались на тех, кто бежал впереди, и передние, поворачивая направо или налево, всегда встречали на людей, которые вставали, чтобы преградить им путь; видно было, что открытым для них оставался только путь вперёд. Зазыватель вскоре свернул направо, преодолел верхнюю часть каменной стены и остановил свою лошадь. Его работа была закончена. Теперь людям оставалось только гнать стадо все дальше и дальше, к обрыву.

Вожаком стада была большая старая корова. Может быть, она прежде оказывалась в таком положении и спаслась, когда упала со скалы. Так или иначе, она, казалось, знала, что ждет ее впереди, и продолжала мчаться то к одному ряду каменных глыб, то к другому, только для того, чтобы ее гнали вперёд поднимающиеся, кричащие, размахивающие накидками люди. Но чем дальше она бежала, тем решительнее становилась ее решимость прорвись сквозь одну из цепей, и в какую бы сторону она ни повернула, тесно сбившееся стадо повернуло бы вместе с ней. Она была опасна; если бы у неё хватило смелости вывести стадо, следовавшие за ней затоптали бы насмерть многих людей.

Наконец, она, казалось, решилась бросить вызов развевающимся накидкам, прорваться сквозь их ряды; она повернулась и направилась прямо к тому месту, где на некотором расстоянии впереди и слева лежала Отаки со своими братьями и сёстрами. Молодые люди были слишком напуганы, чтобы пошевелиться – встать и начать махать своими накидками, и сама Отаки тоже; как она потом рассказывала, её тошнило от мысли, что она и её близкие скоро станут бесформенной, растоптанной плотью. Но она была отчаянной; она решила спасти их, если это возможно, и, вскочив на ноги, побежала прямо на приближающуюся корову, направляясь прямо к ней. Корова не сбилась с курса, и Отаки продолжала бежать прямо на неё.