– Так и будете стоять? – спросила я.

Не то, чтобы я так уж стеснялась – белье на мне было весьма пуританское, многих купальников скромнее. Скорее я понимала, что нелепо выгляжу со своими спущенными колготками.

– Я не фетишист, – все же сказал мой босс. – Вы не привлекаете меня сексуально, ваша куртка тоже.

– Тогда зачем она вам?

– Решил загладить свою вину и прокатил вашу куртку до химчистки. Теперь она выглядит так же, как до встречи с лужей, а может и чище.

Надеюсь, это не значит, что и мне ему нужно ущерб компенсировать. Замену стекла в автомобиле я не вывезу, если только почку продам. А кому мои почки нужны?

– Ладно, принимаю ваши извинения, – смилостивилась я, хотя он и не извинялся. – Отдавайте куртку, буду ждать вас у машины через десять минут.

– Зачем? – удивился он.

– А как же ваше внимательное отношение к сотрудникам? – подняла брови я.

– Кхм…ладно, через десять минут.

Ему точно что-то от меня нужно. Но что? Ума не приложу, у меня ж кроме кредитов и больной мамы никого нет. Квартира и та на маму оформлена, мама, когда еще понимала что происходит, категорически отказалась ее на меня переписывать. Боялась, что продам и деньги на ее лечение спущу. Так бы я и сделала, конечно. Теперь квартира перейдёт ко мне только по наследству.

Я торопливо переоделась. Куртка была чистой и невероятно пахла свежестью. Десяти минут не прошло, я вышла на улицу попрощавшись с дневными админами. Босс уже был в автомобиле.

– Куда ехать?

– На Строителей, – отозвалась я.

Конечно, где же мне ещё жить. Я поерзала, устраиваясь поудобнее, к хорошему быстро привыкаешь. Когда-нибудь, когда я закрою свои долги я непременно куплю машину. Представив себе такую сладкую картину я даже вздохнула мечтательно.

– Только не вздумайте спать, – предупредил босс.

Он вывернул на дорогу, ведущую к мосту, на другую часть города. Видимо, сегодня поить и кормить меня не будет, вздохнула я. Даже думала уснуть, просто из вредности, и проверить лимит его терпения, но у меня зазвонил телефон. Звонили мне обычно с работы или из клиники мамы, поэтому я сразу напряглась. Но на экране было имя Эльвиры Робертовны.

– Да? – спросила я.

Просто так не стала бы звонить и она.

– У Эммочки разошелся шов, – всхлипнула старушка. – Как она умудрилась голову из воротника достать, я не знаю, вывернулась и начала нити выкусывать…

– Сейчас буду, – ответила я. Повернулась к боссу. – Планы изменились. Едем на Авангардов, по дороге в аптеку и в зоомагазин.

– Зачем?

– Нужно заштопать одну кошку.

Босс посмотрел на меня, как на умственно неполноценную. Словно я не лечить ему кошку предложила, а зажарить и съесть.

– Пусть едут к ветеринарам.

– У Эльвиры Робертовны денег нет. Она и на операцию половину сбережений потратила. И потом, она подруга моей мамы. Будьте милым, Максим Алексеевич.

Он скривился так, словно лимон укусил, но неожиданно, согласился. А я уже была готова выйти из автомобиля и добираться своим путем.

В такую рань работал только один зоомагазин, да и аптеки не все открылись, но босс меня исправно довёз и я все купила.

– Вас подождать? – спросил он возле нужного мне подъезда.

– В смысле? – удивилась я. – Вы со мной пойдёте, помогать. Эльвира Робертовна не сможет, она в обморок упадёт.

Вот теперь он меня пошлёт точно, решила я. Но нет, Максим Алексеевич вышел из машины вслед за мной. Что за чудеса то? На человека широкой души он совсем не был похож.

Мы поднялись на нужный этаж, нам открыла уставшая и заплаканная старушка. Эмма же, взрослая уже кошка выглядела совершенно серьёзной и даже всем довольной, несмотря на пятна крови на пеленке.

– Горе ты луковое, – сказала я кошке. А затем боссу, – идемте руки мыть.

В тесной ванной было неудобно вдвоём, вообще в таких моментах я паниковала, когда излишне близко чужие люди, к тому же мужского пола. Но сейчас я была сосредоточена на предстоящей работе. Руки мы помыли, прошли в комнату.

– Наркоз я ей дать не смогу, – сказала я старушке. – Но вколю седативное. А вы выйдете из комнаты, вам же плохо снова станет.

Я надела перчатки, подготовила раствор.

– Держите Эмму, – велела я боссу. – Она дама самостоятельная, просто так тыкать в себя иголками не даст.

Тот тоже вытащил из пачки перчатки и надел. Примерился к кошке. Скривился снова. Посмотрел на меня.

– Может, вы сами, Воробейкина?

– Бабушкам надо помогать, – упрямо сказала я. – И кошкам. Держите уже ее, и филейную часть мне подставьте. Кошкину, не свою.