– Господи, ты расшиб голову, Руслан. Больно, да? Больно. Погоди, погоди, я сейчас…

Она растерянно огляделась.

А я не мог больше сказать вообще ничего. Какая боль? О чем она вообще говорит?

Я не мог оторвать взгляда, подернувшегося влагой, от белокурой малышки, что прятались у Сашки за спиной. Она с любопытством высовывала свой нос и тоже глядела.

Я хотел сказать ей «Привет». Глупо, да? Глупо, конечно. Как хорошо, что мой голос в конец потерялся, и мое «привет» получилось беззвучным.

Девушка, что стояла рядом с нами набрала скорую помощь. Саша обращалась к ней по имени, и где-то краем сознания я сообразил, что эта та самая, что утром была с Вероникой. Сестра моей бывшей жены. Теперь уже будущей.

Но все это было пока что не важно. Важна только крошка, что сверкала на меня голубыми океанами глаз.

Я протянул к ней руку, боясь прикоснуться. И тут же одернул, потому что пальцы в крови.

Все вокруг суетились, что-то галдели. А я так и сидел на асфальте.

Спрятал грязные пальцы, и, не сдержавшись, все-таки протянул малышке другую руку – чистую. Чтоб ее не пугать.

Скромно смущаясь она с секунду подумала, а потом улыбнулась, очертив яблочки щек и пожала своими пальчиками мои.

– Пивет, дядя, – елозя ножкой в босоножке по асфальту, сказала. – Я хотю сказать спасибо…

– Привет, – ответил я. И голос как у пацана перешел на фальцет. – Пожалуйста.

Сердце бесновалось, грозилось выпрыгнуть из груди. Я продолжал держать малышку за руку.

Так вот почему… Вот почему она целый день из моей головы не выходила. Вот почему я так остро запомнил ее голубе глаза. А сейчас, когда увидел, как на нее машина несется, даже не думал. Просто бросился наперерез, оттолкнул и закрыл своим телом.

Бампер авто больно боднул меня в бок, а когда я падал – поцеловал головой нагретый солнцем асфальт. Но под ее крохотную головку подложил свою руку, лишь бы не стукнулась.

– Дядя, а тебе бойно? – Малышка со страхом и любопытством разглядывала мою поврежденную голову.

– Нет, – улыбнулся я ей, – совершенно не больно.

– А поцему ты тогда плацешь?

Я плачу? Завороженно провел рукой по щеке, обнаружив стыдливую влагу. Плачу. И правда.

– Потому что я очень рад увидеть тебя.

– Плавда? – Подвергла сомнению.

– Руслан… Потерпи чуть-чуть… Скорая уже едет… – фоном слышал я голос любимой.

– Правда, – кивнул.

Малышка нахмурилась, явно не могла сложить в голове два плюс два.

– Почему? – Вновь спросила.

Я дернулся, став к ней чуть ближе. Хотелось обнять. Вдохнуть запах. Почувствовать тепло. Но я себе не позволил. Успею еще. А сейчас могу напугать.

– Потому что ты моя... дочка.

– Доцка?... – Удивилась она.

– Дочка, а я твой папа.

– Папа? – В детских глазищах тонна вопросов.

– Папа, – сам пробуя это слово на вкус, отозвался.

Малышка уперла руки в бока, и даже чуть-чуть разозлилась.

– Где зе ты был столько влемени?!

Эпилог

Эпилог

Два года спустя.

– Мне нужен Руслан Евгеньевич, – заявила девица, влетевшая в приемную кабинета владельца лучшего отеля столицы.

Дама была молода. За километр тянула шлейф дорого парфюма из категории тяжелого люкса, и пышила презрением ко всему женскому полу.

– Добрый день, – окинула я ее взглядом, отложив документы. – По какому вопросу?

Надо ли уточнять, что в ответ она не поздоровалась?

Молодая смуглая брюнетка откинула за спину копну блестящих волос. И вздернула нос.

– Не ваше дело.

Я изогнула бровь. Конечно, с иронией. Мало ли за все это время тут было подобных девиц? И всем сразу Руслана Евгеньевича подавай. Вот прям немедленно.

– Боюсь, что мое, – уверенно сказала в ответ, и предвкушая забаву, села на стол, забросив одну ногу на другую. Наглая поза чуть выбила спесь посетительницы.

– А вы… – хлопала она растерянно глазами в ответ, – вы вообще кто?

– А вы сами не хотите представиться?

Она поджала пухлые губы, а я лучше ее разглядела. Стройная, даже худая, но с внушительной выпуклостью в районе груди. Пуговицы на декольте расстегнуты низко, будто случайно. Но уж я то знаю, что в таком виде идут на охоту.