Глаза жадно шарят по толпе, всё ещё горящие от пережитого адреналина. Его глаза цепляются за хрупкую фигурку француженки, находящейся в компании Марго, которая уже умудрилась перетянуть всё внимание Ады к себе — интересно, что эта рыжая бестия нашёптывала ей на ухо, пока карие глаза шарили по толпе. Она наверняка искала его, и Илья где-то внутри себя улыбается слишком шаловливо. Он ждёт терпеливо и неспешно, когда её глаза находят его, и кожей чувствует её выдох.

Сердце в груди сходило с ума от сладкого адреналина, растекающегося по венам, от давно покинувшего его чувства. Он легко салютует бутылкой Адалин, привлекая её внимание к себе — Марго уже хватит забалтывать ей уши. И француженка быстро что-то говорит рыжеволосой, а Илья искренне наслаждается её скривившимся красными губами. Адалин удаётся проскользнуть мимо толпы громких мотоциклистов и даже остаться ими незамеченной. Стрелецкий тянет к ней руку, слишком голодный до её прикосновений. Его кровь пылает, а адреналин толкает на слишком необдуманные вещи. За что Илья любил скорость, так это за вседозволенность. Его пальцы переплетаются с протянутыми пальцами Адалин, слишком резко подтягивая её к себе.

— Я же говорил, что серьезно отношусь к своим словам, — шепчет Стрелецкий куда-то ей в воолосы, улыбаясь слишком довольной улыбкой.

Илья никогда не обращал внимания, как колоритно делятся люди между собой, когда гонка завершается. На лицах некоторых мелькает неизмеримое блаженство. Они ухмыляются, почти с восторгом горланят и нет в их жизни ничего более важного, чем залпом осушить выпивку, восславляя победу Стрелецкого. На других можно увидеть секундное замешательство. Как будто сама реальность подшутила и подсунула неправильный результат, как будто все таро и гадания на кофейной гуще говорили о победе Марка, а в конечном итоге всё это разрушилось, словно карточный домик. Иным вообще не было до этого дела, они даже не смотрели в их сторону: общались, обсуждая любимое дело, выпивали и были тише остальных. Кто-то брал деньги, кто-то отдавал. Это движение внутри, словно противоречивые потоки вод, завораживало.

Он покачнул бутылкой в своей руке, как чем-то увесистым и тяжёлым, с запозданием признавая, что взял её на высоком эмоциональном пороге. То чувство вознесения очень быстро падало вниз и на выдохе мир переставал пружинисто заигрывать, окатывая холодом и простодушием. Стас улыбался издалека, кивая в знак уважения. Девушки всё ещё смотрели с восторгом и азартом, а в груди уже не так сильно билось сердце. Это заканчивалось так же резко, как взмахивали флагом: перед глазами мелькали разноцветные огоньки, всё замирало на миг, а потом кувыркалось, переворачиваясь вверх тормашками.

Всё это заканчивалось быстрее, чем приходило чувство удовлетворения. Именно из-за этого Илья каждый раз возвращался, подъезжая к черте. Чем дальше, тем больше ощущений хотелось, тем больше необходимо было, чтобы ощутить знакомое чувство. Это никогда не закончится. Потому что если это можно завершить, то в этом теряется какой-либо смысл. Стрелецкий улыбнулся, загадочно посмотрел на девушку и протянул ей свою бутылку с пивом. Он не любил выпивать перед тем, как куда-то ехать. Даже если ночные улицы не представляют из себя опасности — а они никак не могут стать опаснее гоночной трассы — это не даёт ему права нарушать правила дорожного движения.

— В последнее время я приезжал сюда редко, из-за работы, но именно ты напомнила мне о том, что я должен иногда возвращаться к себе настоящему. Что порой мне надо сталкиваться с собственным прошлым и выигрывать у него, — он улыбнулся, отвечая таким же шёпотом.

— Сталкиваясь лицом к лицу со своими зависимостями, мы проявляем силу. А чтобы признать их, сила нужна ещё больше. Я не жалею, что поехала с тобой, пусть тут и весьма… — Адалин задумчиво обводит взглядом скопившуюся толпу. — Королитно? — она берёт протянутую к ней бутылку, отставляя её подальше — после такого всплеска адреналина, алкоголь был лишним.

Илья улыбается и коротко кивает.

— Поедем? Я только сниму костюм и отдам его. Взял бы свой, но как-то не ожидал, что придётся вспоминать молодость.

Адалин коротко кивнула, а Илья, быстро расправившись с костюмом, вернул его, а потом снова оказался около француженки. Помог ей забраться на мотоцикл, пока она надевала шлем.

Илья сел на байк, дожидаясь пока Адалин застегнёт шлем, обвёл взглядом толпу и встретился взглядом с выпившим Марком, который буквально дёрнулся в его сторону. Рыжая бестия обвила его руку, удерживая от порыва, что-то начала шептать на ухо, но тот отмахнулся и стал приближаться, пока где-то на середине не заметил суровый взгляд недовольного Стаса. Стрелецкий заметно напрягся, когда мужчина жадно допил бутылку с пивом и направил указательный палец в его сторону. Он ощутимо выровнялся, будто закрывая корпусом Адалин за своей спиной, а затем нахмурился, когда рыжая с ещё большим рвением отдёрнула его, забирая бутылку из рук. Хотел бросить? Нет, не похоже.

— Один на один, Глюк! Я требую реванш! — он закричал так громко, чтобы все его услышали.

Тот крайний шаг, когда отказ должен сработать культиватором. Отказавшийся становиться трусом, призвавший же выигрывает в любом случае, даже если проиграет. Но Илья только усмехнулся, отрицательно покачав головой.

— Нет никакой разницы, сколько людей участвует в гонках. Как и десять раз до этого, я всё равно тебя обгоню, — Стрелецкий завёл мотоцикл, который тихо замурчал под ногами, а затем опустил одну руку на ладони Адалин, обнявшей его перед поездкой. — На следующие гонки я не приеду. Я давно покончил с этим, Марк. И тебе тоже пора.

Он засмеялся, срываясь с места прежде, чем Марк выберется из объятий своей женщины. И только Стас громко хохотал, прежде чем они съехали на дорогу и двинулись в сторону города. Илья ехал намеренно неспешно, не обгоняя редкие машины и наблюдая за миром. Он двигался особенно плавно, в замедленной съёмке разворачивая кадр и удлиняя его. Настроение было особенным, приподнятым в каком-то смысле. Он коснулся пальцами панели, слегка повернул голову, ощущая её тепло почти всей своей спиной.

Стрелецкий, конечно, не разгоняется до сумасшествия, пусть всё внутри него всё ещё гудело от пережитой гонки. Он ведёт плавно, ощущая за спиной тело Адалин — своеобразный якорь, держащий его в реальном мире. Илья растягивал этот момент, не спешил отвозить её домой, пусть рассвет уже явно прослеживался на небе. Свет солнца скользнул по горизонту, по небу, подсвечивая кучевые облака, на другой стороне.