Я рассекаю небо над ледяной пустыней,

Я рассекаю небо во сне...

Хельги вытянул руку вверх, словно пытаясь достать до облаков, пролетающих над ними в чистом, светлом предрассветном небе. На мгновение Сангвин увидел за его спиной огромные полупрозрачные крылья, ныне сложенные и забытые. Встряхнув головой, он понял, что ему показалось. Спина была совершенно обычной. Хельги же продолжил петь, закончив песню такими грустными словами, что Сангвин замер, чувствуя что им овладевает какое-то ранее не изведанное чувство тоски по чему-то далекому:

Кладбище самолётов,

Я никогда не стану частью больших историй, и пусть.

Солнце утонет в море, где-то там за домами,

Я непременно вскоре проснусь...

Повисла легкая, звенящая тишина. Принц Разгула помотал головой. Что-то было не так... Словно... Словно время застыло. Перестали петь птицы. Не шумел легкий весенний ветерок. Как затишье перед бурей. Вся его сущность дрожала, предчувствуя изменения, которые вот-вот должны были произойти.

– Что ты тут устроил?!
– В фиолетовой вспышке появился измученный Лорхан и с удивлением осмотрел композицию, представшую его глазам.

На полянке, расположившейся на небольшом утесе, виднелась куча бутылок, валявшихся вокруг потушенного костра. Рядом, на пеньке сидел Сангвин. Лорхан с замиранием сердца признал в фигуре сидящей на краю утеса своего гостя.

Тот молча смотрел на восходящее солнце.

– Я почувствовал зарождающиеся изменения. Очень... Большие изменения. Ты что-то сделал?
– Спросил он у принца, - И вообще, я же просил не трогать его!
– Разозлился Лорхан запоздало.

– Я ничего не делал, - сказал Сангвин, отрешенно смотря вникуда, - Я просто сидел. А он... Он пел.

– Что пел?
– Лорхан, кажется, был готов получить сердечный приступ, - Что?

– Что-то грустное.

– Хорошо, - выдохнул он. Коснувшись плеча Хельги, он спросил.

– Зачем?

– Что зачем?
– Спросил он заторможенно. Море алкоголя, выпитого этой ночью, давало о себе знать.

– Зачем ты пел? Ты понимаешь, что ты сделал?

– А что, нельзя петь?
– Он удивленно посмотрел на мертвого бога.

– Тебе нельзя петь тут, - сказал Лорхан раздраженно, - Ты чуть не вызвал апокалипсис! Ты хоть понимаешь, что...

– А, кажется, я действительно понял, - пробормотал Хельги задумчиво, - Я понял, что я почувствовал. Ветер перемен.

– Вот именно!
– Воскликнул Лорхан, - Этого не должно быть здесь и сейчас, тем более это не должен делать ты. Иначе моему плану конец. И вообще всему конец. Понимаешь?

– Понимаю.

– Отмени это.

Хельги пробормотал что-то невнятное и марево, в котором они двигались как мухи в киселе, пропало. Лорхан выдохнул с явным облегчением. Ветер перемен не успел набрать мощь.

– Хорошо, а теперь мы отправим тебя домой и ты все-все забудешь, ладно?

– Ладно.

– Не забудь только о запрете петь. Очень тебя прошу.

– Не забуду, - тяжело вздохнул Хельги и отключился, упав на траву позади него.

Лорхан повернулся к Сангвину и сказал:

– А ты, будь так добр, изыди отсюда вместе с Хельги. Только положи его туда, откуда взял!

Сангвин молча подгреб тело Хельги к себе и втянулся в фиолетовую воронку. Лорхан утер несуществующий пот. С такими вещами лучше не шутить. Надо бы скрыть эту полянку к даэдровой матери...

– А ты что тут делаешь?!
– Гневно воскликнул он, заметив знакомую ауру, - Хирсин!

Тот, не проронив ни слова, пропал, как будто его и не было. Умеет же прятаться, хитрец!

– Да что тут происходит-то, - прошипел Лорхан, - И долго он будет за ним таскаться?! Так еще и Сангвин этот, сказали же - не приближайся даже... Самый умный нашелся. Знает ведь, что от присутствия таких сильных сущностей он может окончательно пробудиться. Так и Хирсин туда же. Словно медом им намазано... Летят к нему, словно мотыльки на свет факела.

Он вздохнул. Надо это пресекать. Если даэдра такой толпой будут постоянно тереться рядом с Хельги, Осколок в нем самопроизвольно пробудится и пустит корни в этом мире - и тогда им всем конец. Но ведь план только начал выравниваться и набирать силу... Как тут уследишь за чужим Осколком... Ну что ж, главное с его стороны - унять любопытных принцев любыми способами, включая и радикальные, а уж сам Хельги окончательно пробуждаться и сеять хаос не будет, его сдержат цепи Договора. А такой план был хороший, надежный. Жаль, что они не предусмотрели ажиотажа, который вызовет гость у некоторых Князей. Они думали, что даэдра наоборот побоятся соваться к нему... А ты посмотри, как вьются. Чувствуют силу, сволочи. Сами того не осознавая, притягиваются к нему, буквально прыгают в голодную пасть, позабыв про страх. Что ж... Он примет меры достаточные, чтобы отпугнуть зарвавшихся принцев.