Вот теперь закатываю глаза по-настоящему.

— Простите, нет времени на это.

Я встаю и подавляю желание отдавить его пальцы в лакированных ботинках каблуком. Направляюсь в туалет, как и планировала. Думала, что у него есть гордость, но он немного погодя всё таки тащится за мной.

Ускоряю шаг и скрываюсь в туалете.

— Чего это ты тут стоишь? — я не заметила, как ко мне подошла мама.

— Захотела в туалет.

— Так иди.

Захожу в кабинку, закрываю крышку унитаза и сажусь сверху.

— Хватит прятаться, Вася.

— Я не прячусь.

— Тебя никто не заставляет ни с кем сближаться, просто присмотрись и пообщайся. Ян с тебя глаз не сводил.

Для вида нажимаю на слив и выхожу из кабинки.

— Фу, мама! Как ты можешь?

— А что? Он подарил папе новую Феррари.

— Папа мог бы и сам её купить.

— Это красивый жест.

— Это взятка, мне это противно.

— Ладно, пойдем, скоро аукцион, — сворачивают разговор, чтобы не ссориться. Она частенько так делает.

Выхожу из туалета, вижу, как оперевшись на колонну стоит Ян. Он расплывается в улыбке подлизуна перед мамой и перекидывается с ней фразами, которые я не слышу, но они вызывают у неё смех.

Потом мужчина смотрит на меня и я четко читаю во взгляде, что хрен он отступит.

Блин, да как мне от него избавиться?

— Василиса? — ко мне подходит Виссарион. Он прекрасно выглядит в смокинге и от него пахнет дорогим парфюмом. Его охранники отступают на пару шагов, давая нам поговорить.

— Я не узнал тебя с макияжем.

Хватаюсь за его руку, как за спасательный круг, он непонимающе смотрит на меня.

— Помоги мне, — смотрю на него жалобно и аккуратно киваю взглядом на Яна.

— Ты тут для этих гиен как кусок мяса, я всё понимаю. Заранее прости, это всё для должного эффекта.

Виссарион по — собственнически кладёт свою руку на мою талию, притягивая меня ближе к себе.

— Где наши места? Я немного запутался.

Аккуратно бросаю на Яна взгляд, его глаза полны смятение, он задумчиво ретируется.

— Спасибо тебе. Я не знала уже, как отвертеться от него. Посиди со мной, прошу-у-у.

— Хорошо, но вставлять зубы мне будешь на свои деньги.

— Ты о чем?

— Нарвал очень ревнивый.

— Если живой.

— Вася, он жив.

Моё сердце пропускает удар и наполняется теплом.

— Это точно?

— Конечно, его видели в городе.

Мы садимся на мой диван и это хорошо, потому что земля уплывает из под ног.

Возможность продолжить диалог прерывается громкой музыкой, знаменующей начало первых лотов, но мне уже на всё наплевать — главное что он жив, а это значит, что мы скоро встретимся.

За пару дней до аукциона

Игнат Доган — Годзилла

Когда я увидел сколько отчаяния было в глазах Нарвала, как решительно не колеблясь ни секунды он обезглавил отца, внутри меня внезапно укоренилось уважение к нему.

Жнец был тем самым чудовищем, которое не примет земля. Кажется, что могила будет отторгать его тело как что-то инородное, и он никогда не упокоится.

Опасный и непредсказуемый, все мафиозные семьи трепетали в страхе перед ним, мы тоже испытывали противоречивые чувства от работы с ним.

Нарвал хорошо подготовился, раз смог застать врасплох своего отца, выполнил работу над ошибками прошлого.

Чувства к этому парню пронзившие меня стрелой выбили почву из под ног. Видел его ещё пареньком, а теперь он мужчина, способный уничтожить чужой весомый маленький мир.

Я осознал, что был ему почти не нужен в этой борьбе, он всё сделал сам.

Пыль в пространстве разрушенного кабинета клубилась, оседая на наши плечи и разломанную мебель.

Ветер, сквозивший через окно, затягивал пыльную дымку на улицу.

Нарвал достал из кармана платок, вытер меч, брезгливо отбросив в сторону истекавшего кровью тела багровый влажный лоскут.

Он угрожающе направил лезвие в мою сторону. По взгляду я понял, что адреналин херачит ему прямо в мозг, может он мыслит нетрезво, но настроен решительно, колебаться не будет.

— Зачем ты здесь? — сделав в мою сторону угрожающие шаги, раздавливая ботинками хрупкие осколки окна, он продолжил: — Если ты хочешь забрать мою власть, пойдёшь в ад за Жнецом.