Приходит сообщение от моего риелтора.

Просто подтверждаю, что вы отказываетесь от вчерашнего дома. Они принимают предложения сегодня, и я знаю, что он соответствует большинству ваших пожеланий.

Да, но это было неправильно.

Горькое поражение преследует меня.

Я хотел сделать это для Новы, а теперь подвожу ее.

— Проигравшие команды должны купаться в холодном озере. — Джей прерывает мои мысли.

Майлз кричит.

— Голые!

Мы бежим к озеру. Может, мы с Новичком и выиграли, но стоять в одиночестве на берегу не очень весело.

Я срываю с себя рубашку и бросаю ее в сторону. Впереди меня Майлз уже трудится над своими шортами.

— Подтянись, — зовет Майлз через плечо.

Какого черта?

Я снимаю с себя все, и остальные парни тоже. Мы плещемся в воде, Новичок кричит, что вода холодная.

— Ты разбудишь отдыхающих, — ворчу я.

— Они же дети. Они бегают за конфетами и баскетбольными мячами, как и мы с тобой, — бросает в ответ Майлз.

— Некоторые из нас до сих пор так делают. Точно, я видел, как ты украдкой таскал Поптартс с кухни. — Новичок ухмыляется.

Майлз бросает его.

Мои губы подрагивают.

На мгновение мы снова становимся детьми. Это самое лучшее чувство. Иногда я забываю, что мы не обязаны быть взрослыми. Что цели, которые мы ставим перед собой, придуманные, а иногда радость приносит жизнь в моменте.

Звук в кустах у берега привлекает мой взгляд, и я клянусь, что дважды вижу легкий блеск. Но чем дольше я смотрю, тем больше убеждаюсь, что я все выдумал.

— Так-так, что у нас тут?

Внимание Майлза переключается на меня, и я поворачиваюсь, чтобы посмотреть, что или, скорее, кто находится на берегу.

Девушки стоят на песке. Нова и Брук в центре, плюс Мари. Кэт — с одной стороны, Хлоя — с другой.

Но именно у Брук в одной руке болтается пляжная сумка.

— Что в сумке? — Обычно Майлз говорит уверенно, но сейчас в его голосе звучит настороженность.

Брук кладет руку на бедро. — А ты бы хотел знать.

Может быть, это моя интуиция, но что-то не так, даже до того, как первая капля дождя попала мне на лицо.

Остальные тоже чувствуют это. Капли падают быстрее, холодя мою кожу.

Джей начинает двигаться в сторону пляжа, а потом останавливается.

— Ребята. Где, блядь, наша одежда?

В сумке Брук.

Мне все равно, что я хожу голым — парни все видели в раздевалке. Но я бы не хотела делать это в лагере, когда вокруг бегают дети и персонал.

— Не делай глупостей, — предупреждает Кэт, прикрывая глаза рукой.

В шквале смеха они уходят.

14

НОВА

Песок скользит под ногами, когда я взбегаю на холм. Мы все направляемся к машине, нервы и волнение переплетаются в пучок пульсирующей энергии.

— Как думаете, они смогут найти другую одежду? — Мари натягивает штаны.

— Смогут. Но у меня есть не только их одежда… — Брук ухмыляется.

— Там мой телефон! — Майлз бежит за нами.

Они преследуют нас и, судя по звукам, приближаются.

Мои легкие горят от напряжения. Мне нужно больше тренироваться.

Луна светит над головой, когда я бегу к одному из домиков, у входной двери которого нет лагерного снаряжения.

Там пусто, но еще и темно. Я не хочу зажечь свет, поэтому делаю несколько шагов внутрь. Девочки следуют за мной.

— Быстрее, прячьтесь! — шепчу я.

Брук прячется за изголовьем нижней койки. Я проскальзываю в шкаф. Хлоя приседает за комодом. Куда делись остальные девочки, я не знаю, но Брук — единственная, кто имеет значение, с ее сумкой одежды.

Сердце колотится о ребра.

— Они нас не видели, — громко шепчет Брук.

Хлоя отталкивает ее.

Дверь со скрипом открывается, и каждый мускул во мне напрягается. Это похоже на фильм ужасов. Я не вижу, кто стоит в дверном проеме, так как он широко распахивается. От одного шага доски заскрипели, затем еще один. Огромная фигура, темный силуэт, появляется за дверью.

— Кто там? — спрашивает она.

Клэй.

— Через окно, — шепчет Брук.

Я распахиваю дверь шкафа и бросаюсь на пол. Клэй движется туда же.

Девочки успевают выскочить. Я тянусь к подоконнику, когда чья-то рука хватает меня за лодыжку и прижимает к твердому телу.

— У тебя проблемы, — мурлычет он мне на ухо.

Я поворачиваюсь, чтобы оглянуться через плечо и увидеть футболку с логотипом Фонда Кодиака, освещенную лунным светом из окна. Она натянута на толстую грудь и выпуклые бицепсы.