– Леди Ален де Лакруа, – будто бы прорычал он.

– Да, – не зная куда деть свои глаза, ответила я. До того мне было неудобно стоять пред этим шедевром природы (не постесняюсь этого слова!) в таком виде, словами не передать!

Рассматривать его я дольше не имела права, ведь это показало бы меня не то, что не воспитанной, сколько вульгарной. Не хотелось бы с первой встречи запомниться как особа с сексуальным кризисом.

– Простите за столь поздний визит. Мне лишь с утра доставили письмо с просьбой о встрече с вами.

«Письмо? Какое еще письмо? О чем он говорит? Я как попала сюда, никому ничего не строчила! Ммм, или он о том письме, что планировал накатать отец? Герцог что-то же по этому поводу говорил вроде, да? Не помню уже. А стоило бы!».

– Ах вот оно что. Ясно, – пусть все это звучало отвратительно глупо сейчас, но лучше, чем если бы я молчала или мычала в ответ. – Уэлком что ли, – и жестом предложила пройти к столу, улыбаясь как дурочка. – Сейчас вам накроют.

Все это время я ловила тот самый удивлённый взгляд на лице Николаса как у Уиннифред: будто они говорили с пришельцем. Ах как же они были близки к правде!

– Вы не хотите переодеться? – предложил он мне ну абсолютно нетактично. Видимо, нетактичность в данный момент была куда простительна, чем мой внешний вид.

– Вас смущает мой образ, сэр? – решила я пойти на абордаж. Вот чему меня и вправду научила моя чудаковатость, так это то, что в любой глупой ситуации главное сделать вид, что так оно и надо. Тогда возможно и весь мир поверит в эту норму.

– Он скорее непривычен, – Николас очаровательно улыбнулся, показав мне свои удлиненные клыки.

– Так привыкайте, – пожала я плечами.

Конечно же мне было неудобно встречать гостей в этом образе, я не совсем дура. Но я даже представить не могла, что после таких тяжелых дней, когда я лишь мечтала о ванной и долгом сне, мне придется натягивать корсеты и юбки. И ради чего? Чтоб очаровать какого-то зверя? Ну ладно, прекрасного зверя, но все же… Да простит меня общество, мой разум и прочие внешние и внутренние личности, но нет, я не смогу сейчас найти в себе сил для театрального образа светской особы.

Николас рассмеялся, так заразительно, красиво, чем меня удивил, ведь говорил он с куда рычащим диким голосом, скорее присущим зверям, научившимся членораздельной речи.

– Я вас представлял совсем иной, мисс де Лакруа, – признался он, отдышавшись и по-хозяйски наливая себе выпить вина.

– Могла бы сказать, что это взаимно, но все же не совсем так.

– Значит, я именно такой, каким вы себе меня представляли?

– Ну, как бы сказать… внешность сложно было представить, но манера поведения примерно такие, – я поменяла тактику с нелепой дурочки на женщину, что жила в современном мире и умеет вполне сносно разговаривать, даже в прикиде Золушки.

– И какие же у меня манеры поведения?

Я задумалась, подбирая слова, чтоб не показаться чрезмерно заносчивой и грубой, но при этом немного сбить спесь с этого красавчика.

– Надменные, – не скрывая ответила я.

– И как вы это определили?

Я бы не смогла сразу ответить на этот вопрос (ну глупо было бы сказать: почувствовала), но именно в этот момент Мод вынесла блюда и тем самым дала мне фору подумать над ответом.

– Так как вы это определили? – повторил он вопрос, наблюдая за нашим скудным выбором трапезы.

– По тому, как уверенно вы ведете себя у меня дома и указываете, что мне делать, – решилась я на ответ.

– А что я должен был сделать по-вашему?

– Я искренне не знаю, – уф, ну почему именно сейчас он приехал, честное слово. Я до того была уставшей в этот момент, что никак не могла включить голову на всю мощность, как от души желала, чтобы вести светские разговоры. Я вообще была скорее раздражительной сейчас. – Послушайте лорд Теодор, могу я предложить вам остаться переночевать у нас, коль уж вы приехали из далека, и начать вновь наше знакомство с завтрашнего утра?

Мне ничего не оставалось, как признать свое поражение в сегодняшней «битве» и удалиться в свои покои.

– Буду премногом признателен, – кивнул он мне.

Мы раскланялись, как того все же требовал этикет. Я взяла с собой кусок хлеба, мяса и бокал вина. Этого мне хватит утолить голод перед сном. Я не в состоянии была вести этикет за столом пред моим гостем. И мне было стыдно, правда. Но порой лучше ретироваться, прежде чем не навалять еще больше дров. По крайней мере, завтра я буду чувствовать себя лучше и извинюсь. Но об этом я подумаю завтра…