Не знаю, вкус ли Ален ли был столь изыскан, или это легкая рука Пенелопы добралась до ее гардероба (коль уж по словам Уинн она была весьма утонченная), но уверена, я сейчас неплохо смотрелась в атласном красном платье с черным ажуром. Каз бы слюни пускал при виде меня. Хотя это же не я: это не мое лицо и не мое тело. Ежели даже так, даю голову на отсечение, Каз не упустил бы возможность присунуть и этой особе.

– В гостиной есть зеркало, госпожа. Думаю, вы сможете рассмотреть себя в нем в ожидании вашего отца, – порадовала меня Уинни. И мы поспешили вниз.

Лестница оказалась узкой и грубой, отчего я несколько раз едва не подвернула ноги. Ах да, я же не сказала, что на ноги мне надели самую адовую обувь на свете! Опишу это убожество я позже, но вы должны просто поверить мне на слово: это сложно вообще назвать обувью! Правильнее было бы назвать «инструмент пыток», но я попридержу это слово, ибо боюсь представить, что же такое может быть тогда в Скотланд-Ярде (если он здесь существует как тюрьма, конечно же). Факелы, что редко встречались у нас на пути, несли скорее зловещий вид, чем пользу и никак не помогали моему передвижению.

И вот, наконец-то, мы оказались в большом зале с широкими окнами, из которых лился природный свет и озарял все вокруг.

Всюду так же были каменные стены, скудная мебель, представляющая собой лишь диван и пару кресел со столиками, несколько шкафов, картин и драпированных тяжелой тканью окон.

Я поспешила сесть в одно из кресел, когда меня окликнула Уинн.

– Зеркало в другом зале, в гостиной.

К этому моменту я и забыла, что хотела увидеть себя воочию, ибо тяжесть одежды и неудобной обуви утомили мое тело за считанные минуты. Я боялась представить себе, что мне нужно будет в этом ходить до позднего вечера. Пристрелиться!

Мы вошли в гостиную, в которой на все внутренне пространство разместился огромный стол, сервированный на две персоны. По краям зала были расставлены мягкие стулья, вазы на столиках и шкаф с посудой. И вот оно! Зеркало.

Оно весело на стене, немного приспущено вниз сверху, отчего казалась, что она смотрит на меня свысока. По сравнению с тем маленьким зеркальцем у меня в спальне, это было выполнено более искусными мастерами, и оно выдавало все изъяны, такие как отсутствие косметики на лице и небрежность прически.

Я услышала быстрые шаги за спиной и как раз успела обернуться, когда в комнату вошел престарелый мужчина внешне, но не в походке, ибо держался он вышколено, по-военному и гордо, словно все его окружение ему не ровня.

Припоминая этикет, я скорее всего должна была поздороваться с ним первой, но вот проклятье, я не знала, как к нему обращаться, поэтому просто присела в реверансе.

– Ален, – кивнул он явно довольный моим жестом и сел во главе стола.

Я же поспешила (на самом деле ползла как гусеница) к сервированному для меня месту.

Молчание затягивалось. Мистер де Лакруа как ни в чем не бывало завтракал, читая газету, что принес с собой. Что ж, радует, что и в этом мире есть место для публицистики.

Не зная, куда девать глаза, я пыталась хоть что-то прочесть между строк, но едва я только улавливала мысль предложения, как мужчина тряс бумагу, либо перелистывал, чем начал раздражать меня.

– Итак, Ален, – наконец-то отложил он газету, – как тебе в имении матушки?

– Нормально, – ответила я, отправляя большой кусок пирога в рот. Что-что, а Мод стоило похвалить за десерт! Прям таял во рту. Ей бы булочную открыть у нас в канцелярии, а то там так себе готовили.

– Хм, – предположу, что не такого ответа ожидал от меня отец. – Думаю, ты хотела узнать вести о пастухе? – приподнял он бровь.

Уверена, тем самым он хотел подкинуть удочку и ввести в дисбаланс мои чувства, но ха! Не на ту напал, мне по сути было все равно на парня.

– Ах да, Уильям. Ну и как он?

Я еще не успела понять, как мне лучше вести себя: как Ален в прошлом или все же как я есть, поэтому ответы мои звучали, как игра плохого актера. Но к этому я была готова. Чего не дано, того не дано, простите уж.

– Хм, – вновь ответил герцог, разочаровываясь в каждом моем жесте и слове теперь. – Он жив, как я тебе и обещал.

– Я рада за него, – отпивая чай, ответила я, искренне надеясь, что мой предок мне не врет. Лживого типа он мне не напоминал, но, с другой стороны, меня достаточно легко провел Казимир, поэтому полагаться на первый взгляд не стоило.

– Так ты согласна на условия нашей сделки? – склонился слегка он ко мне, чем самым дав рассмотреть некоторые детали его внешнего вида получше. Так я обратила внимание, что кружевная рубашка на его шее пожелтела, пуговицы отслоились и даже местами проржавели, а из его рта плохо пахло. Зубные пасты навряд ли изобрели в этих краях, но я это исправлю тоже (да здесь просто кладезь работы по усовершенствованию куда не глядь!)