Он отошел от мужчины и спустился на два лестничных пролета, ближе к крутому спуску, сделанному сервомеханизмами. Адам вспомнил Эллергарда – бессмертного, о котором рассказала мать. Человек, решившийся на рискованный полет без сигнала и спасательного оборудования во время вечерней бури. Бессмертный, в жизни которого будут бесконечно меняться времена года. Хотел ли он понять, что чувствует человек, когда счет жизни идет на минуты? Глупо ли начинать игру с вечностью?

Шум вечернего ветра в верхушках деревьев, заглушавший доносившиеся с главной террасы голоса, с каждым шагом Адама был все дальше, уступая место гулу прибоя. Остановившись на одной из нижних террас, старик заметил на берегу не только МФТ, на котором он прибыл сюда, но и второй аппарат, меньшего размера и более изящный.

Из него вышла женщина, и Адам сразу же узнал ее. Хотя у старика было множество провалов в памяти, но этот образ был поразительно ясным. Он встречал ее дважды. В последний раз лишь мельком, одетую в кремовое платье и прячущуюся между деревьями в лесу. А за семьдесят лет до этого – на празднике его отца: незнакомка с тонкими чертами лица, постоянно наблюдавшая за ним.

Сейчас женщина приближалась к Адаму и смотрела прямо ему в глаза.

– Вы уже устали от них? – спросила она, бросив взгляд на главную террасу.

– Да.

– Я обещаю, что не буду отвлекать вас звуковыми скульптурами и глупыми вопросами. Мне нужно вам кое-что показать. Вы согласны?

Еще один гость зачем-то зовет его. На этот раз к маленькому МФТ.

Адам засомневался. Он устал. Туман в его голове становился все плотнее, замедляя мышление.

– Это недалеко и не займет много времени, – сказала женщина.

– Ну, хорошо.

Минуту спустя они уже летели по ночному небу.

– Должно быть, это случилось здесь, – сказала женщина. – Прямо на этом месте.

Они прошли около тридцати шагов и остановились у крутого обрыва под названием Ветреные скалы. Ниже на склонах горы, примерно через двести метров, растянулся город Нухук-на-Котийфьорде, «перемещенная столица», как назвали ее много лет назад. Первую столицу Грюндландии – Нуук – поглотило море во время прилива. Ее наследница после короткого периода расцвета была превращена в духовный центр, который сегодня, после реконструкции, служит музеем Эпохи Отчаяния, когда жизненного пространства для людей становилось все меньше, и многие погибли в ходе войны.

– Вы имеете в виду то, что произошло с Эллергардом? – уточнил Адам.

– Да.

– Вы слышали наш разговор с Викторией? Ведь мы были дома одни.

– Дом защищен, и вас никто не может прослушать. Но вы вышли из дома на террасу.

Женщина постучала по сигнальному значку, прикрепленному к легкой куртке.

– Он прослушивал ваш разговор.

Женщина пожала плечами и улыбнулась. Она была намного старше Адама, но в ней чувствовалось нечто симпатичное, этакая девичья беззаботность. Обследование на тридцатилетие сохранило юность, а лунный свет делал ее еще немного моложе. Налетел холодный ветер и растрепал черные волосы до плеч.

– Отсюда Эллергард отправился в свой последний полет. А там его жизнь, так сказать, пришла к концу после шестисот семидесяти двух лет.

– Виктория говорила, что он пренебрег самыми простыми правилами безопасности. Вы думаете…

– Самоубийство? Почему бессмертный возрастом почти семьсот лет должен покончить жизнь самоубийством?

– Не потому ли, что он устал от жизни?

Женщина окинула Адама любопытным взглядом:

– Неужели вы, Говорящие с Разумом, будучи смертными, в это верите? Вы действительно полагаете, что бессмертный может когда-нибудь насытиться вечной жизнью и искать смерти? Это глупо, Адам. Не открою большого секрета, если скажу: чем длиннее наша жизнь, тем полнее мы ее проживаем и тем больше возможностей открываем. С возрастом существование бессмертных становится не скучнее, как у Говорящих с Разумом, а, наоборот, интереснее. Поймите вопросы Патрика, заданные вам ранее, правильно. Смерть интересует нас только как экзотический феномен, который нас не коснется. Это своего рода жажда впечатлений, которая никогда не иссякнет. – Она посмотрела в пропасть. – Вот чего здесь точно не происходило, Адам: здесь никто не умирал.

Адам посмотрел вниз на огромные здания старого города. Ветер становился все более холодным и порывистым, но женщину это, казалось, нисколько не волновало.

– Никто не умирал? Что вы хотите этим сказать?

Она подняла руку, коснулась сигнального значка и немного повернула его. Внезапно связь Адама с базой данных оборвалась, а коммуникационный модуль фактотума отправил внутренний сигнал тревоги. Контакт со станцией коннектора был потерян.

Женщина опередила вопрос Адама.

– Чтобы нас не беспокоили, – объяснила она. – Никто не должен за нами подсматривать или подслушивать.

– Но кто?..

– Машины. Кластер.

Тут Адам что-то вспомнил. Как тогда на утесе во время бури… Бартоломеус сказал, что ищет его, хотя машины и знали, где находятся Говорящие с Разумом.

– Вы были у утеса, – сказал он. – Я мельком видел вас там.

– Да.

– И вы пользовались этим? – старик указал на сигнальный значок.

– Нет, не значком. Скремблером.

– Зачем?

– Я хотела с вами поговорить, – ответила женщина. – Собственно, как и сейчас.

– А еще вы были на праздновании моего дня рождения семьдесят лет назад. Все время наблюдали за мной.