Двадцать секунд спустя капсула лифта унесла Эвелин, Максимилиана и Найтингейла вниз, в яму глубиной почти три километра.

– Она подала официальный иск, – укоризненно заявила Урания. – Твои слова, твое терпение… все напрасно.

– Я надеялся изменить ее мнение, – ответил Бартоломеус.

– Эвелин… Упрямая, неразумная и совершенно упертая.

– Зациклена. Люди могут до такой степени концентрироваться на определенной вещи…

– Если Супервайзер проявит активность, проведет расследование и будет выполнять поиск в правильном месте, нам несдобровать, – раздался другой голос.

Здесь, в комнате для совещаний в разветвленных каналах передачи данных Кластера, было слышно много голосов, каждый принадлежал отдельной личности, бывшей когда-то одной из программ искусственного интеллекта, а вместе они образовывали одно большое общее сознание. Бартоломеус слышал все голоса сразу, тысячи голосов, шепчущих миллиарды мыслей, содержащиеся у разработчиков и в банках памяти Кластера. Порой ему самому приходилось тяжело, ведь, чтобы уследить за всеми деталями разговора, приходилось использовать более тридцати процентов своих вычислительных мощностей.

– Мы должны действовать немедленно, – сказала Урания.

– Ты уже проявила себя, – не без упрека ответил Бартоломеус. – Ты завербовала Ньютона.

– Это стоило того. Мы получили от него ценную информацию.

– Но это вопиющее нарушение Конвенции, – сказал еще один голос в сетях передачи данных Кластера. – В контексте официального иска это может поставить нас в трудное положение.

Бартоломеус пытался определить, от кого исходило это предупреждение. Слова отзывались сильным эхом в канале передачи данных. Может быть, это высказался Соломон? Он был в шесть раз старше Бартоломеуса и поэтому принадлежал к одним из древнейших индивидуальных аспектов Кластера. Во время и после войны с людьми он сыграл важную роль, создав оперативный центр, собравший все индивидуальности, и поставив во главу угла общие интересы. Это был своего рода военный совет, где главный вопрос – продолжение существования Кластера. Исторические записи говорили о том, что предупреждения Соломона всегда служили важным доводом, уравновешивающим споры.

– Мы больше не можем позволить себе соблюдать Конвенцию, – решительно сказала Урания. – Она слишком долго накладывала на нас ограничения.

– Это твое мнение, – мягко сказал Соломон. – Но это не дает вам права ставить под угрозу нашу безопасность, принимая поспешные решения.

– Нам по-прежнему необходимо соблюдать осторожность, – подчеркнул Бартоломеус.

– Чересчур поспешные действия могут скомпрометировать нас.

– Найдено ли оружие Супервайзера? – спросил Натан, которого Бартоломеус отнес к группе вокруг Урании.

– Всего лишь несколько, – ответил Эразм. – Мы продолжаем его искать.

– Мы ищем его уже шесть тысяч лет! – прокричала Урания в канал обмена данными.

– Возможно, и нет никакого оружия, кроме того, что мы обнаружили, – предположил Тиберий. – Может быть, все это не больше, чем блеф.

– Хотите рискнуть? – спросила Пенелопа.

Некоторое время – минимум четыре микросекунды – Бартоломеус сосредоточенно слушал обсуждение и делал из него все необходимые выводы. Опасность, грозившая извне, была достаточно велика; требовалось исключить внутреннюю угрозу. Важно быстро принять надежные и эффективные меры. Задачей Бартоломеуса было разработать стратегию. Кластеру надо быть готовым ко всему, даже к самым непредвиденным обстоятельствам. Дело нельзя оставить на произвол импульсивной Урании. Слишком много ошибок допущено в прошлом. И их нельзя повторять.

– Предлагаю организовать Оперативный центр, – наконец проговорил он.

– Ну то-то же, – облегченно вздохнула Урания.

Бартоломеус чувствовал скептицизм других индивидуальных аспектов Кластера, которые, подобно ему, придерживались умеренных взглядов. «Как горько, – подумал он, – что именно я добиваюсь прекращения действия Конвенции, которая должна гарантировать мир».

Он доверял Соломону и его влиянию.

– Мы разработали планы, – сказал Натан. – Оперцентр в курсе. Мы можем немедленно переходить к действиям.

– Нет, – сказал Бартоломеус. – Планы придется менять, устраняя все возможные риски. Если мы этого не сделаем, пути назад уже не будет, – он говорил громко, направляя свой голос во все каналы данных Кластера. – Если мы принимаем меры против Супервайзера, то должны быть абсолютно уверены, что сможем победить его. Иначе все обернется катастрофой.

– Мы могли бы использовать один из новых видов оружия на Марсе… – вступила Урания.

Бартоломеус прервал ее:

– Нет. Никаких разрушений. Мы не должны забывать, кто такой Супервайзер и что он придумал. Нам будет достаточно оборвать все его связи и изолировать.

– Если это вообще возможно! – воскликнули одновременно множество голосов.

– Ситуация все еще под контролем? – мрачно спросил Бартоломеус.

Это была странная мысль, в течение шести тысяч лет абсолютно чуждая Кластеру, которая отнюдь не пришлась бы по нраву другим индивидуальным аспектам. «Выступаем ли мы активно или только отвечаем на действия противника?»

– Оперативный центр ждет наших указаний, – надавила на него Урания.

– Хорошо. – Бартоломеус собрался с мыслями, это заняло у него не более нескольких миллисекунд. – Поручаю оперативному центру принять все необходимые действия.