— Все. Даже — умереть, — ответил я.

Меня удивила реакция пацанов на мои слова. Они не стали иронически хмыкать, но и уверять меня в том, что умирать за них не придется — тоже. Мои слова были встречены молчанием. Перфильев-младший кивнул. Макаров поднялся со своего места и вышел в другую комнату. Вернулся буквально через пару секунд. В руках у него была плоская фанерная коробка, похоже — из-под какого-то детского конструктора. Во всяком случае — на крышке виднелись следы недостаточно чисто содранной бумажной этикетки.

Тоха поставил коробку передо мною на стол и открыл ее. Внутри лежало нечто, напоминающее пистолет, выточенный из черной пластмассы, вот только на ствол были нанизаны вертикальные прямоугольные металлические пластины. Спускового крючка не было и вообще — никаких подвижных частей, если не считать красной клавиши на рукояти. То есть устройство явно не механическое. Осторожно, двумя руками я вынул «пистолет» из коробки. На вес — около двух кило. Массивная штучка. Для чего она? Я вопросительно посмотрел на Макарова.

— Что это?

— Ну это такая штуковина, которая может отключать свет, — в своей обычной манере ответил юный изобретатель. — Может вырубить любую машину… Короче, все, что на электричестве работает.

Я аккуратно переложил электромагнитный пистолет в правую руку.

— Ну что, братва, испытаем?

— Да! Давайте! Палите, Сан Сеич! — загалдели пацаны.

Направив подарок на лампочку, что сияла над столом, я осторожно вдавил клавишу. Пистолет в моей руке тихо загудел и… лампочка погасла. Видать, перегорела. Школяры радостно заорали. Брательник на правах хозяина проворчал, что на нас лампочек не напасешься. Кто-то включил карманный фонарик и протянул ему. Володька отыскал новую лампочку и вручил ее мне. Так как я самый длинный. При этом он на всякий случай щелкнул выключателем, разомкнув контакты. Я заменил лампочку и в комнате снова засиял свет. Выходит, я сжег волосок в самой лампочке? Ну что ж, неплохая игрушка. Может пригодиться в будущем. Только я об этом подумал, как Тоха коснулся моей руки и указал на небольшой регулятор в задней части ствола.

— Я мощность на минимум выставил, — сказал он почти шепотом. — А то бы тут не то, что от лампочки, от всей проводки пепел бы остался.

Меня поневоле передернуло.

— Как же ты сделал такую штуковину? — спросил я.

Пацан лишь привычно пожал плечами.

— Приснилось.

— Понятно. Спасибо за подарок. Назову его ПЭМ — пистолет электромагнитный Макарова.

— Спасибо…

Уложив ПЭМ обратно в коробку, я закрыл и положил руки поверх крышки, словно подарок могли у меня отнять. Пацаны успокоились. И снова заговорил Перфильев-младший:

— Теперь вы один из нас, Александр Сергеевич, и имеете право знать все. Простите, что поначалу мы водили вас за нос. Мы привыкли не доверять взрослым и с третьего класса изображаем из себя недотеп и хулиганов… Сенька вон с Алькой тогда в сортире даже целый спектакль устроили, чтобы проверить вас. Все эти месяцы мы к вам присматривались и рады были убедиться в том, что вы единственный из взрослых, кому можно доверять полностью. Когда столько лет притворяешься даже перед родными, так порою хочется быть самим собою не только друг с другом. Так что спасибо вам, Александр Сергеевич, за то, что вы дали нам такую возможность. У вас, наверняка, к нам больше вопросов, чем у нас к вам, так что задавайте. Ответим на любые.

На миг я почувствовал себя неожиданно разбогатевшим нищим. Словно передо мною вдруг оказалась груда сокровищ, а я все еще машинально раздумывал над тем, где бы раздобыть денег на покупку буханки хлеба. Впрочем, я ведь уже был в такой ситуации и когда дядя мне подарил сберкнижку с сорока тысячами и когда генерал Севрюгов оставил мне сумку с гонораром, который должна была заплатить мне Эсмирка за материалы, составляющие гостайну и потом, когда я открыл сейф в бункере, но тогда речь шла о сокровищах материальных. А сейчас? Сейчас я мог получить знания.

— Как вы себя называете? — спросил я на пробу.

— Никак, но Орден вполне годится, — ответил Севка.

— И нагуали — тоже, — хмыкнул брательник, хотя не помню, чтобы я употреблял это слово при ком-нибудь из них.

— Хорошо, будем именоваться Орден нагуалей, — резюмировал я, хотя по их лицам было видно, что им в общем-то все равно. — Вопрос следующий. Что произошло с девочками из восьмого «Г» девятнадцатой школы, тысяча девятьсот семьдесят пятого года выпуска?

— Если говорить без специальной терминологии, — заговорил Базиль, — они поторопились. Пространство и время напоминают скомканное одеяло — это и до нас уже знали ученые, каждая складка — целая вселенная. Между ними можно научиться переходить, но очень трудно возвращаться в ту же складку, которую ты только что покинул. Вот они и ушли в следующую складку, не научившись возвращаться. Разве что — в призрачном состоянии.

— Все это хорошо, но Таню я видел собственными глазами и призраком она не выглядела.

— Таня одна только и может вернуться из Интерната, да и то ненадолго, — пробурчал Володька.

— Ясно, — кивнул я. — Выходит, эти призраки в пещере…

— Да. Это они, — подтвердил Перфильев-младший.

— И вы полезли в подземелье не ради ящика, а чтобы с ними пообщаться?

— Да, мы пытаемся вместе разобраться, как научиться возвращаться, но это трудно. Затруднена коммуникация.

— Я могу поговорить хотя бы с Таней?