Шрифт:
Хуже того, часто функция подминает под себя индивида. Мы быстро попадаем в зависимость от собственного костюма — и тем довольны… Мы приобщаемся к вульгарности, как к высшей благодати.
Вульгарности дельца, решившего, что он хозяин мира, вульгарности жандарма, злоупотребляющего властью, адвоката, трактующего правосудие как игру в закон…
Список бесконечен.
Вульгарность — это самодовольство дурака.
Президент клуба «Веселый петанк» [1] чувствует себя прежде всего президентом и только потом любителем петанка. Он слишком высоко забрался, чтобы быть честным.
1
Петанк — разновидность игры в шары.
— Здравствуйте, господин президент. Где шары?
— Кстати, господин казначей, я вам представил нового генерального секретаря по вопросам молоточка?
— Нет, господин президент.
— Он перед вами, господин казначей.
— Здравствуйте, господин генеральный секретарь… А кстати, почему генеральный? Разве нельзя сказать просто — секретарь?
— Можно, господин казначей. Только все хотят называться секретарями, пришлось назначить генерального.
— Мудрая мысль, господин главнокомандующий.
— А знаете, господин казначей, у вас весьма недурная кепка.
— Шурин одолжил, он работает у Рикара, господин президент.
— Я у вас ее конфискую. Головной убор — это для главных людей.
— Но, господин президент, я и сам… возглавляю часть овощного отдела в продуктовом магазине.
— Тогда так и быть, к вечеру получите кепку назад. А пока главный здесь я.
Все происходит очень быстро. Я знаю массу тайных погонопоклонников, деревенских наполеончиков, млеющих при виде мундира.
А вообще-то проблема касается нас всех.
На съемках фильма «Я ничего не знаю, но все скажу» мы прямо на месте подобрали добрую сотню актеров массовки. Все они были безработные, знакомы между собой, ничем друг от друга не отличались и прекрасно ладили. Предстояло снять сцену, где бунтующая толпа рабочих уходит с завода: по одну сторону силы охраны порядка, по другую — рабочие.
Костюмы полицейских и костюмы рабочих мы раздавали наугад — как бог на душу положит.
В тот же день в столовой «полицейские» сидели с одной стороны, а «рабочие» с другой!
И вот уже эти парни, прежде вместе выпивавшие, вместе бившие баклуши и собственных жен, словом, закадычные друзья, — вот уже они глядят друг на друга искоса, с подозрением.
Обед закончился, всех позвали на площадку. Хотите верьте, хотите нет, рабочие пошли неохотно, с ленцой, а полицейские подгоняли их свистками!
Костюм одержал победу.
Ужасно! У актеров порой это просто доходит до безумия.
В свое время каждый раз, когда в кадре нужен был Де Голль, эту роль поручали одному и тому же актеру. Обладая величественной фигурой генерала, он оставался сравнительно мил и доступен — для актера массовки.
На наших глазах он тихонько, деликатно входил в гримерную: «Всем привет!»
Тихонько начинал одеваться — и бац! Перед нами оказывался другой человек! Теперь этот кретин смотрел на нас свысока, снисходительно!
— Рад видеть вас!
— Ваш выход, генерал.
— Я вас понял.
Однажды мы с Виктором Лану позволили себе пройтись насчет генеральши, Ивонны де Голль. Он вышел, хлопнув дверью, и за ним последовала четверка голлистов из массовки. Говорят, он даже пригрозил уехать в Баден-Баден.
Главному продюсеру чуть ли не референдум пришлось организовать, чтобы уговорить его вернуться.
Просто не укладывается в голове!
Минуточку, я не сказал, что единственный виновник — человек в костюме.
Взгляд окружающих людей столь же повинен в происходящем.
В доказательство могу рассказать о том, как я играл дорожного полицейского в фильме «Доводы безумца» с Лино Вентурой.
Ожидая начала съемок, я стоял на обочине автострады, в полной форме.
Поверьте, это стоило видеть!
Мне не надо было ничего делать, я не двигался с места… Ну разве только…
Глянул разок на фары — просто чтобы слегка накалить атмосферу в машинах… и, поверьте мне, градус тут же пополз вверх. Зато водители, напротив, стали потихоньку сползать под руль.
Естественно, я сам увлекся игрой.
На следующий день — мне все равно надо было стоять — я стал приглядываться к колесам. Тут просто началась паника! В салонах вспыхивала перепалка! «А я тебе говорила, надо поменять колеса!»