«Басни Ивана Крылова в семи книгах» снова «продюсировал» Оленин. Рассматривая творчество своего подчиненного (а точнее, уже друга) как дело государственной важности, он вновь добился издания за счет Кабинета в пользу автора. На это он весной 1824 года исходатайствовал 10 тысяч рублей 261 . Значительная часть суммы, как и в прошлый раз, предназначалась для изготовления иллюстраций, по одной к каждой из семи книг, и гравированного титульного листа; оставшегося хватало на небольшой тираж. То, что книга окажется дорогой, Оленина вряд ли смущало; в его понимании, это был прежде всего престижный проект.

Оленин и Крылов, скорее всего, хотели успеть к Рождеству 1824 года. Осенью в типографии Департамента народного просвещения началось печатание книги, но в эти планы вмешалось стихийное бедствие – наводнение 7 ноября.

Через несколько дней А. Е. Измайлов, описывая потери и разрушения столицы, упомянул и о типографии, где «„Северные цветы“ так же размокли, <…> как и новые басни Крылова» 262 . Помимо альманаха Дельвига, там пострадал и тираж «Русской старины» А. О. Корниловича 263 , а что касается крыловского издания, то для него все это едва не закончилось фатально. Часть отпечатанных листов, а также, видимо, медные доски с уже награвированными иллюстрациями пришли в негодность. Сами рисунки пережили потоп, но дорогое гравирование нужно было начинать заново. Между тем деньги, отпущенные из Кабинета, были истрачены.

Положение спас книгопродавец И. В. Слёнин. Он тоже понес убытки, но коммерческая привлекательность басен Крылова была так велика, что он решился заново профинансировать издание и выплатить автору гонорар.

10 января 1825 года «Северная пчела» оповестила читателей:

Эти расчеты не оправдались. Что помешало издателю выпустить книгу в намеченный срок, неизвестно, но Оленин воспользовался возникшей паузой, чтобы восстановить некоторые элементы своего первоначального замысла. Хотя к тому моменту о погибшем «кабинетском» издании напоминали только иллюстрации, он все-таки испросил дозволения украсить книгу посвящением императору. В конце августа 1825 года через Аракчеева ему было передано высочайшее согласие 265 , и в дополнение к простому наборному титульному листу был изготовлен еще один – гравированный, с изображением крылатого гения, склонившегося перед двуглавым орлом с вензелем Александра I.

Однако в остальном издание в руках Слёнина получило чисто коммерческий характер. Об этом свидетельствует в первую очередь заглавие, развернутое и броское:

Покупателей должен был привлечь и новый портрет автора – гравюра И. П. Фридрица по рисунку П. А. Оленина, где Крылов представлен сидящим в задумчивости, опершись на два тома с надписями на корешках «АE?????» и «LA FONTAINE», – как русский баснописец, равный своим великим предшественникам. Но главное, Слёнин решительно увеличил тираж до 10 тысяч экземпляров; из них лишь несколько сотен самых дорогих имели полный набор иллюстраций и титульных листов, к большинству прилагался только портрет 266 .

Это издание открывает собой новый этап литературного позиционирования Крылова. Прямо соотнося себя с Лафонтеном и его собранием басен в двенадцати книгах, он переходит к делению на книги вместо частей. В оглавление он вводит звездочки для обозначения переводов и подражаний, и сразу становится видно, что его собственных, оригинальных произведений – абсолютное большинство, 131 текст из 165 267 . Впервые появляется и «Алфавит басням», своего рода предметный указатель, подобающий книге классика. В дальнейшем и звездочки, и «Алфавит» станут неотъемлемой частью большинства прижизненных изданий.

Ил. 6. Крылов с книгами Эзопа и Лафонтена. Гравюра И. П. Фридрица с оригинала П. А. Оленина. 1825.

Внесение разного рода изменений замедлило выход книги. Но судя по тому, что на цельногравированном титуле значится «1825», Слёнин намеревался выпустить ее до конца года – вероятнее всего, к Рождеству, в самое выгодное для книжной торговли время. Однако и эти планы разбились о непредвиденное препятствие, на сей раз политического свойства.

Когда тираж, по-видимому, был уже отпечатан, в Петербург пришла весть о смерти Александра I. Между тем на «Баснях в семи частях» красовалось благодарное посвящение ему, не слишком уместное на фоне междуцарствия и последующих событий. Выпускать ли книгу в таком виде, переделывать ли, меняя формулировку посвящения, или вовсе изъять все элементы, указывающие на покойного государя, – на любой из этих шагов требовалась санкция нового императора. Получить ее мог только Оленин, но Николаю I долгое время было не до подобных мелочей. Обсудить с ним этот вопрос, вероятно, удалось лишь после похорон Александра 13 марта 1826 года, и 20 марта издание, без каких-либо изменений, наконец увидело свет. Время было удачное – три недели до Пасхи. Роскошные экземпляры продавались по двадцать и даже тридцать рублей, обычные – по двенадцать 268 .