Шрифт:
Берр начал разрабатывать свою программу исторического синтеза, обучаясь в докторантуре по философии Высшей нормальной школы в Париже. По окончании докторантуры в 1890 году Берр изложил свою программу в докторской диссертации, амбициозно озаглавленной Будущее философии: Эскиз синтеза знаний на основе истории. Берр настаивал, что неокантианская философия, с ее отстаиванием дедуктивного метода и неизменности априорных систем знания, зашла в тупик. В пику неокантианцам Берр утверждал, что законы природы не являются чем-то неизменным или раз и навсегда установленным, но меняются со временем. А поскольку история является дисциплиной, имеющей непосредственное отношение к проблеме времени и изменения во времени, то история и исторический метод, по мнению Берра, должны задавать общие рамки всякого знания 93 .
93
Теоретическая часть диссертации Берра была опубликована: Henri Berr, L’avenire de la philosophie: Esquisse d’une synthese des connaissances fondee sur l’histoire (Paris: Hachette, 1899). О неослабевавшем внимании Берра к этим темам см.: Enrico Castelli Gattinara, “L’idee de la synthese: Henri Berr et la crises du savoir dans la premiere moitie du XXe siecle,” в Henri Berr et la culture de XXe siecle: Histoire, science et philosophie: Actes du colloque international, 24–26 octobre 1994, Paris (Paris: Albin Michel, 1997), 21–38.
В ходе своей полемики с философами Берр опирался на союзника – математика и философа Анри Пуанкаре. Сочинения Берра полны ссылок на Пуанкаре, в частности, на статью Пуанкаре 1911 года «Эволюция законов», в которой Пуанкаре рассуждал о возможности изменения законов природы во времени 94 . Берр привлек сформулированную Пуанкаре концепцию геометрических конвенций как гибридных аналитико-синтетических выводов, базирующихся на опыте, для того чтобы обосновать то, что он назвал новой «логикой истории». Поскольку история не подчиняется ни законам, ни кантовским «априорным» моделям, – писал Берр, «нам необходимо стремиться к созданию [новой] логики истории, заменив понятие априори индуктивной логикой, порожденной опытом, и превратив эту новую логику в рутинную практику» 95 .
94
Henri Poincare, “L’evolution des lois,” Scientia 9 (1911): 275–292. Вторя Пуанкаре, Берр писал в своей книге Традиционная история и исторический синтез, содержащей наиболее полное изложение его историко-философских взглядов: «Возможно, существуют универсальные и вечные законы, неизменная природа вещей; однако по большей части законы, без сомнения, рождаются, а родившись, не остаются неопровержимыми [inattaquable] и неизменными». Henri Berr, L’histoire traditionelle et la synthese historique (Paris: F. Alcan, 1921), 43. Об интересе французских философов истории к Пуанкаре и его концепции «эволюции законов» (l’evolution des lois) см.: Isabel Gabel, “From Evolutionary Theory to Philosophy of History: Raymond Aron and the Crisis of French Neo-Transformism,” History of the Human Sciences 31, № 1 (February 2018): 3–18.
95
Henri Berr, “Au bout de dix ans,” Revue de synthese historique 21 (1910): 5, цит. по: Castelli Gattinara, “L’idee de la synthese,” 35.
Берр исходил из представления о знании как о коллективном процессе. Претворение своей программы исторического синтеза в жизнь Берр видел возможным только посредством сотрудничества специалистов из разных областей. Понятие синтеза как совместного усилия не только пробегало красной строкой через все труды Берра, но и нашло воплощение в тех институтах, которые он создал для того, чтобы претворить свою программу в жизнь.
В предисловии редактора, открывавшем первый номер Revue de synthese historique, Берр писал, что в задачу журнала входит «призыв к более масштабному сотрудничеству между учеными[-естественниками] и историками»: «Исторический синтез должен побудить различные научные группы [работать] сообща… и постепенно становиться более полезными друг другу по мере того, как общая цель сотрудничества станет яснее». Такой подход, по мнению Берра, был первым шагом к созданию новой историчной науки (histoire-science) 96 . С этой целью журнал публиковал статьи гуманитариев и естественников, работавших в различных дисциплинах. Совместные публикации были призваны установить связи между учеными и гуманитариями, стимулировать контакты или помогать «завершать» разнообразные «научные синтезы», которые только начинали намечаться.
96
Berr, “Sur notre programme,” 1–2.
На протяжении существования журнала на его страницах историки встречались с психологами, социологами и учеными-естественниками, что делало его необычным и интересным 97 . Люсьен Февр, который начал печататься в журнале Берра еще будучи студентом-историком в Высшей нормальной школе, со временем стал ближайшим его сотрудником. Как Февр позже вспоминал, «В 1900 году мы – группа молодых историков из Ecole normale – начали находить наши занятия скучными и были уже готовы оставить занятия историей вообще, когда наш интерес к истории вспыхнул с новой силой с появлением Журнала исторического синтеза» 98 .
97
George Sarton, “Henri Berr (1863–1954): La synthese de l’histoire et l’histoire de la science,” Centaurus 4 (1956): 185–197.
98
Цит. по: Martin Siegel, “Henri Berr’s Revue de synthese historique,” History and Theory 9 (1970): 322–334, 328. В 1910 году Февр вошел в редколлегию Revue de synthese historique, став редактором раздела «Регионы Франции».
В 1920 году Берр запустил новый проект: многотомную энциклопедию Эволюция человечества (L’evolution de l’humanite). Целью этой работы было ни много ни мало как создание «новой универсальной истории» 99 . В предисловии к первому тому Берр описывал свой замысел так: «Это начинание представляет собой обширный эксперимент, шаг за шагом разворачивающийся перед глазами публики на великое благо исторической науке, в ходе которого выдвигающиеся для проверки идеи будут подтверждены или исправлены». По замыслу Берра, каждый том энциклопедии состоял из отдельного авторского исследования, «несущего отпечаток личности своего создателя». Февр был одним из авторов, привлеченных Берром. Опубликованный им в 1922 году том энциклопедии под названием Земля и эволюция человека (La terre et l’evolution humaine) стала эталонной работой школы Анналов 100 .
99
Henri Berr, предисловие к L’evolution de l’humanite: Synthese collective: Introduction generale (Paris: Renaissance du livre, 1920), v-xxviii.
100
Lucien Febvre, La terre et l’evolution humaine: Introduction geographique a l’histoire (Paris: Renaissance du livre, 1922).
В развитие своей программы Берр учредил институт, посвященный историческому синтезу. Международный центр синтеза открыл свои двери в 1929 году в Париже 101 . Одно из ключевых подразделений нового института, Отдел исторического синтеза (Section de synthese historique) был доверен Февру, возглавившему его вместе со своим патроном. Наряду с этим отделом были сформированы два других: Отдел естественных наук (Section de sciences de la nature), который возглавлял сначала философ Абель Рей, а затем физик Поль Ланжевен, и Отдел по истории науки (о котором пойдет речь позже). Уже пару лет спустя Центр синтеза Берра завоевал репутацию полноценного исследовательского института, существовавшего независимо от французской Академии: в нем числилось много видных ученых, а в правление входили такие научные знаменитости, как Альберт Эйнштейн, Эрнст Резерфорд, Эмиль Ру, а также директора ведущих французских научных институтов, включая Высшую нормальную школу и парижский Музей естественной истории 102 .
101
Cristina Chimisso, Writing the History of the Mind: Philosophy and Science in France, 1900–1960s (Aldershot: Ashgate, 2008), 89.
102
Список членов административного совета Центра см.: “Section de synthese historique,” Bulletin du Centre international de synthese 8 (1929): 2–3.
Междисциплинарная работа была определяющей характеристикой Центра синтеза. Жизнь этого необычного института была организована вокруг так называемых недель синтеза (les semaines de synthese), особенно активно проводившихся с 1929 по 1939 год 103 . Каждый год Берр вместе с консультативным советом определяли две темы, одну из области естественных наук, другую – из гуманитарных. Далее составлялся список приглашенных докладчиков, представляющих как гуманитарные, так и естественно-научные дисциплины. Во время недели синтеза докладчики и участники обсуждали обе темы параллельно, посещая заседания по обеим темам. В 1929 году парными темами недели синтеза были «биологическая эволюция и цивилизация», в 1930-м – «теория относительности и происхождение общества», в 1931-м – «квантовая теория и индивидуальность», и так далее. Недели синтеза были престижными событиями в парижской интеллектуальной жизни. Согласно Бернадетт Бенсод-Венсан, проанализировавшей опубликованные материалы недель синтеза за несколько десятилетий, эти мероприятия регулярно сводили вместе и стимулировали междисциплинарный диалог между астрономами, математиками, физиками и биологами – с одной стороны, и философами, историками, антропологами, лингвистами и социологами – с другой 104 .
103
О неделях синтеза см.: Bernadette Bensaude-Vincent, “Presence scientifiques aux semaines de synthese,” Revue de synthese historique 117, №№ 1–2 (1996): 219–230; и Marina Neri, “Vers une histoire psychologique: Henri Berr et les semaines internationales de synthese (1929–1947),” Revue de synthese historique 117, №№ 1–2 (1996): 205–218.
104
Bensaude-Vincent, “Presence scientifiques aux semaines de synthese.”
В отличие от проекта энциклопедии, имеющего своей целью объединение всех современных знаний по истории, будь то история человечества или естественная история, недели синтеза не ставили своей задачей публикации как таковые. Скорее, Берр и другие руководители Центра синтеза делали акцент на стимулировании контактов между гуманитариями и естественниками, которые возникали (или не возникали) в результате совместных заседаний и дискуссий. Главным результатом недель были сами семинары, а не публикации, хотя по окончании каждой недели синтеза материалы публиковались отдельными сборниками. Каждый сборник включал доклады приглашенных участников, представляющие обзоры современных научных представлений о предложенных темах и описания дискуссионной части, в которой участники задавали вопросы и предлагали комментарии 105 . Опубликованные сборники, в отличие от самих семинаров, следовали установленным дисциплинарным конвенциям, представляя собой специализированные книги, в которых не осталось следов тех междисциплинарных диалогов, которые Берр устраивал в своем центре.
105
См., например, опубликованные материалы первой недели синтеза: Maurice Caullery, Emile Guyenot, P. Rivet, L’evolution en bioloqie: Premiere semaine internationale de synthese (Paris: Renaissance du livre, 1929); и Lucien Febvre, Emile Tonnelat, Marcel Mauss, Adfredo Niceforo, Louis Weber, Civilisation: Le mot et l’idee: Premiere semaine international de synthese (Paris: Renaissance du livre, 1930). Материалы естественно-научных и гуманитарных секций публиковались по отдельности, что отражало двойную тему недели – «Эволюция и цивилизация». Подробнее о секциях гуманитарных наук первой недели синтеза см. ниже, Глава 3.