К весенне-полевому сезону нашлись добровольцы-механизаторы из местных.

Друзья собрали совет, тщательно обговорили каждую кандидатуру. Мужикам предъявили ультиматум: «Пьянство терпеть не станем! Это не совхозный котёл, где всё списывалось».

Не обошлось и без злопыхателей, колких укоров в адрес друзей. Сергея упрекали, мол, в честь своей жены Любки «лавочку» свою назвал, она вон и бухгалтерией у него рулит, гляди, всех длинным рублём одарит.

Степана записали в верноподданные агронома, глядели вслед с косой усмешкой.

В первый же год ЧП «Люба» сняло достойный урожай. В наём на сушку зерна на бывшем совхозном элеваторе потянулись женщины, оставшиеся без работы. Лопатили, ворошили бурты на складах. Всё, казалось бы, шло по привычной колее, с разницей в меньшую сторону в численности работников.

Длинный рубль выплатить рабочим не получилось, но люди остались довольны: всех с лихвой рассчитали зерном. А это ли не подспорье в крестьянском хозяйстве? Скотину одной картошкой да сеном не прокормишь, а где теперь брать корма?

Излишки решено было продать и приобрести запчасти, удобрения, да мало ли прорех в хозяйстве.

Ещё тогда Степан забеспокоился:

– Серёга, что-то надо делать с элеватором, как бы на него кто свыше лапу не наложил. Он же стоит на балансе совхоза.

– Стоял, – отмахнулся Сергей, – а кому он нужен, это же не трактор, чтоб перегнать, куда такую махину? Солярку мы на него свою тратим. За электроэнергию заплатим.

– А эксплуатация оборудования? Ну, как предъявят нам счёт, без штанов останемся.

Разговор этот в суете как-то забылся.

На всю жизнь запомнят друзья ту осень, как радовались, мечтали, окрылённые первым успехом. К ним потянулись оставшиеся без работы мужики, просились в хозяйство со своими паями на постоянную работу, уверяли бывшего агронома:

– Сергей Сергеич, бери всё под своё начало, сохранишь угодья до лучших времён.

Так и эдак рассуждали друзья, но скоро слово говорится, не скоро дело вершится. Мало ли что говорят мужики, основная-то ноша на плечах Сергея да Степана, никто ведь не даст денег на технику, которой явно не хватит, стоит только расширить посевные площади.

На другой же день после горячих споров Сергей ринулся в районное сельхозуправление просить списанные комбайны, принадлежавшие ранее совхозу. Это предложение внесли рабочие: «Руки есть, починим».

Вернулся хмурый, ни с чем – отказали. На вопрос Степана кинул зло:

– Ответили, что не положено, уже проданы на металлолом.

– Кому? – удивился Степан.

– Это как с тем трактором, Стёпа, я же тебе говорил, найдутся желающие.

В трудах и хлопотах пережили зиму. Люба, жена Сергея, узнала, что работать под одной «вывеской» с разными паями нельзя, произойдёт путаница в бухгалтерии и юридически не по закону. Степану тоже пришлось оформить своё ЧП. Назвал он его «Надеждой», в честь жены. Друзья шутили: «Веры» не хватает.

Готовились к посевной.

Весна наступила дружная, подняли зябь, отсеялись. В кои-то годы никто не стоял над душой с планом, со сроками.

Степан работал с небывалым энтузиазмом: он хлебороб – хозяин на своей земле! Само собой решилось то, что он, как и прежде, выполнял роль механизатора: тракториста, комбайнёра, механика по совместительству. Сергей решал вопросы агрономии, снабжения, сбыта, руководил работами. Люба в бухгалтерии, Надя занялась полевой кухней – всё по рангу и ранжиру…

И вновь земля одарила щедрым урожаем, не помешали даже затяжные дожди перед самой уборочной страдой. Хлеб не полёг. И только установилось вёдро, дружно принялись за уборку. Хороший результат вселил надежду, рабочих нашлось с лихвой. На место заведующего элеватором вызвался Анатолий Юрьевич, прежде работавший здесь. Вернулся и весовщик – всякому дело нашлось.

За щедрым обедом мужики галдели, с радостью встречали агронома, если он случался на полях:

– Сергей Сергеич, бери нас всех в долю! А чего ушами хлопать, чего ждать? Кому надо, уже смотались из деревни, а нам-то доживать.

– Бери, Сергей Сергеич, верой и правдой будем служить, лучше, чем при советах.

Степана радовало настроение людей, он с удивлением смотрел, как хмурится друг, в чём-то сомневается.

Всё полетело прахом по мановению чьей-то «лёгкой» властной руки.

То ясное утро началось в обыденных заботах. Сергей, как обычно, рано появился на токе: богатые бурты пшеницы на укатанном дворе уже радовали глаз – Стёпа почти всю ночь молотил на комбайне.

Женщины с деревянными лопатами ждали погрузчик, элеватор работал на полную мощность. На весовую въехала очередная гружёная машина. Едва она съехала, поравнявшись с Сергеем, следом бойко проскочила чужая легковушка-иномарка, резко затормозила с разворотом, подняв пыль. Все, как заворожённые, глядели на машину, в которой незамедлительно распахнулись сразу четыре дверцы. Вышли чужие люди. С передних сидений явно крутые, новые русские – качки. Волосы коротко стрижены ёжиком, чёрные кожаные куртки, несмотря на тепло, затемнённые очки, белые кроссовки. Играя крутыми мышцами на груди, лениво шевеля квадратными челюстями со жвачкой за щеками, двое вальяжно направились к Сергею. Не поздоровавшись, тот, что сидел на пассажирском сиденье, в брезгливой гримасе вывернув челюсть, спросил: