Существо в пластиковом шаре, которое больше всего напоминало засохшую сливу, плавающую в сиропе, было доктором ВУХГ! Конвей почувствовал, что его лицо пылает. Хорошо, что переводчик имел дело только со словами и не передавал эмоций — в данном случае саркастического подтекста, иначе он оказался бы в крайне неловком положении.

— Поскольку требуется самое тесное сотрудничество, — быстро продолжил О'Мара, — а вес ”существа-Арретапека” невелик, вы будете носить его во время дежурства с собой. О'Мара ловко подкрепил свои слова действиями и пристегнул контейнер к плечу Конвея. Закончив, он добавил: — Вы можете идти, доктор Конвей. Подробные инструкции, когда и где это необходимо, будут даны вам непосредственно доктором Арретапеком.

— Такое могло произойти только здесь, — с иронией подумал Конвей, когда они уходили. Он был вместе с врачом-инопланетянином, который сидел у него на плече, как дрожащий прозрачный пельмень, их пациент был здоровым и крепким динозавром, а цель всего этого действия была чем-то, что его коллега не захотел разъяснить. Конвей слышал о слепом повиновении, но слепое сотрудничество было новой — и, по его мнению, довольно глупой идеей.

По пути к Семнадцатому шлюзу, месту, где больница соединялась с кораблем, на котором находился их пациент, Конвей попытался объяснить внеземному врачу организацию больницы общего профиля двенадцатого сектора. Доктор Арретапек время от времени задавал довольно уместные вопросы, так что, по-видимому, ему было интересно.

Несмотря на то, что Конвей ожидал этого, сам размер переделанного транспортного салона потряс его. За исключением двух палуб, ближайших к внешней обшивке корабля, на которых в данный момент располагались генераторы искусственной гравитации, инженер Корпуса мониторов срезал все, оставив огромную пустую сферу диаметром около двух тысяч футов. Внутренняя поверхность этой сферы представляла собой мокрое и грязное месиво. Повсюду были беспорядочно свалены огромные кучи вырванной с корнем растительности, большая часть которой была частично втоптана в грязь. Конвей также заметил, что многие из них засохли или подгнили.

После сверкающей асептической чистоты, к которой он привык, Конвей обнаружил, что это зрелище оказывает странное воздействие на его нервную систему. Он начал осматриваться в поисках пациента.

Его взгляд скользнул вверх по акрам грязи и примятой растительности, пока высоко над его головой, на противоположной стороне сферы, он увидел небольшое глубокое озеро. Под поверхностью воды что-то двигалось и клубилось. Внезапно крошечная головка на огромной извилистой шее показалась на поверхности, огляделась по сторонам и снова погрузилась в воду с оглушительным всплеском.

Конвей оценил расстояние до озера и качество местности между ним и собой.

— Слишком долго идти туда пешком, мне надо взять антигравитационный пояс… — сказал он.

— В этом нет необходимости, — сказал Арретапек. Земля внезапно ушла у них из-под ног, и они понеслись к далекому озеру.

Классификация ВУХГ, напомнил себе Конвей, когда смог вздохнуть; обладает некоторыми пси-способностями.

Они мягко приземлились у края озера. Арретапек сказал Конвею, что хочет на несколько минут сосредоточиться на своих мыслительных процессах, и попросил его вести себя тихо и неподвижно. Через несколько секунд где-то глубоко в ухе у него зачесалось. Конвей мужественно воздержался от того, чтобы ткнуть в него пальцем, и вместо этого сосредоточил все свое внимание на поверхности озера.

Внезапно огромное серо-коричневое тело, похожее на гору, вынырнуло на поверхность, длинная заостренная шея и хвост с оглушительной силой ударили по воде. На мгновение Конвею показалось, что огромный зверь просто всплыл на поверхность, как резиновый мячик, но затем он сказал себе, что дно озера, должно быть, внезапно выгнулось под чудовищем, создавая оптически похожий эффект. Продолжая бешено молотить шеей, хвостом и четырьмя массивными колоннообразными лапами, гигантская рептилия добралась до берега озера и забарахталась, вернее, погрузилась по колено в грязь. Конвей прикинул, что упомянутые коленные суставы находились по меньшей мере в десяти футах от уровня земли, что наибольший диаметр огромного тела составлял около восемнадцати футов, а длина от головы до хвоста животного превышала сто футов. Он предположил, что вес животного составлял около 80 000 фунтов. У него не было естественной брони, но на конце хвоста, который демонстрировал удивительную подвижность для такого тяжелого существа, была костяная выпуклость, из которой торчали два острых, загнутых вперед костяных шипа.

Конвей наблюдал, как огромная рептилия продолжала взбивать грязь в явном волнении. Затем она внезапно упала на колени, и ее огромная шея изогнулась так, что голова оказалась под ее собственным брюхом. Это была нелепая, но странно трогательная поза.

— Он сильно напуган, — сказал Арретапек. — Эти условия не соответствуют его естественному окружению.

Конвей мог понять этого зверя и посочувствовать ему. Компоненты окружающей его среды, без сомнения, были воспроизведены точно, но вместо того, чтобы быть подобранными в натуральную величину, они были просто перемешаны в большом грязном месиве. Вероятно, это было сделано ненамеренно, подумал он. Должно быть, при выходе возникли какие-то неполадки с системой искусственной гравитации, что и привело ландшафт в такой беспорядочный вид. Он сказал:

— Психическое состояние пациента имеет значение для цели вашей работы?

— Даже очень, — сказал Арретапек.

— Тогда первый шаг — сделать так, чтобы он был немного более доволен своей участью, — сказал Конвей и присел на корточки. Он взял пробы озерной воды, грязи и нескольких видов растительности поблизости. Наконец он выпрямился и спросил: — Нам нужно еще что-нибудь сделать?

— В данный момент я ничем не могу помочь, — ответил Арретапек. Переведенный голос, естественно, был бесцветным и совершенно лишенным эмоций, но по интервалам между словами Конвею показалось, что собеседник был глубоко разочарован.