— Хм. — Эми теребит свою серьгу. — Но она тебе нравится, не так ли?

— Больше, чем я когда-либо ожидал, — признаю я.

— Я так и думала. — Она тяжело вздыхает. — Слушай. Не хочу портить тебе день или что-то в этом роде. Но я должна тебе кое-что сказать.

Тон ее голоса пугающе мрачен.

— Да? — Когда она не отвечает, у меня в голове начинают звонить тревожные колокольчики. — Эми, в чем дело?

— Я видела, как она целовалась с Джошем, — говорит она. — За розами. Подумала, ты захочешь знать.

Мои плечи расслабляются от облегчения.

— Я не против.

Эми пристально смотрит на меня. Очевидно, она ожидала более драматичной реакции.

— И это все? — недоверчиво спрашивает она. — Я не против?

— У нас с Лейлой несерьезные отношения. Она может целовать, кого хочет.

Эми смотрит на меня так, словно я сошел с ума.

— Я… Люк, не пойми меня неправильно, но… ты в порядке? Как думаешь, тебе нужно с кем-нибудь поговорить? С психотерапевтом или что-то в этом роде?

Я моргаю, глядя на нее.

— Что? Что ты имеешь в виду?

— Как думаешь, может, у тебя легкая форма депрессии? — мягко спрашивает она. — Потому что мне кажется, будто ты переживаешь кризис среднего возраста.

Я хмурюсь.

— Я ценю твою заботу, но это лучшее, что было в моей жизни за долгое время. У меня ни в малейшей степени нет депрессии.

Эми приподнимает бровь.

— Серьезно? Тебе почти сорок, и у тебя нет жены. Нет детей. Нет дома. Ты живешь в одной квартире с двумя мальчиками на десять лет младше тебя…

— Джош и Зак не мальчики. Они настоящие мужчины. И я не понимаю, почему десятилетняя разница в возрасте должна мешать мне с кем-то дружить.

Эми смотрит на меня как на идиота.

— Ты с ними не просто дружишь, Люк. Ты живешь с ними в одной квартире, как студент. И теперь ты приходишь на мою свадьбу под руку с одной из своих бывших учениц. — Эми скрещивает руки на груди. — Я только что сказала, что она провела весь вечер, целуясь с братом моего мужа, а ты даже глазом не моргнул! — Я хочу ответить, но она перебивает меня. — И дело не только в нем. Я видела, как она обжималась с Заком у столика с напитками. С Заком Хардингом, Люк. Со знаменитым игроком в регби. Ты серьезно думаешь, что можешь соперничать с ним в глазах двадцативосьмилетней девушки? Особенно такой, как Лейла Томпсон?

Нехорошее предчувствие подкатывает к горлу.

— Что ты имеешь в виду, говоря «такой девушкой, как она»?

Она хмурится.

— Возможно, ты и не помнишь ее по школе, но я помню. Все студенты и преподаватели знали, что Лейла Томпсон была девушкой определенного типа.

Я закрываю глаза.

Я предполагал, что Эми не знала об издевательствах над Лейлой. Я ни на секунду не допускал и мысли, что она могла знать об этом.

— Что это значит? — спрашиваю я осторожно.

Эми вздыхает.

— Она была проблемной, Люк. Ко мне постоянно приходили девушки, которые жаловались, что Лейла увела их парней. Она почти ежедневно меняла мужчин, и ходило множество слухов о том, что она обменивала… услуги за деньги. Она считалась самой распущенной девочкой в школе, и, очевидно, ничего не изменилось…

— Эми, — резко говорю я. — Что с тобой не так?! Почему ты так говоришь об ученице? Время, проведенное Лейлой в школе, было очень трудным. Мы должны были помогать ей, а вместо этого стояли в стороне и позволяли издеваться над ней.

Эми поджимает губы.

— Значит, ты знаешь. Дай-ка я угадаю. Она сказала тебе, что все это было ложью?

Я вскидываю руки вверх.

— Независимо от того, была ли это ложь или нет, совершенно неуместно судить несовершеннолетнюю девочку-подростка по тому, что она делает в постели! Она была ребенком, и ты называешь ее распущенной?!

Эми вздыхает.

— Я просто говорю, что такие вещи входят в привычку. Если она тогда спала с кем попало, то вполне может спать с кем угодно и сейчас. — Она поджимает губы, оглядывая вестибюль. — Это всегда было твоей проблемой. Ты не видишь того, что перед тобой. Ты настолько погружен в свой маленький романтический мир грез, что не замечаешь всех предупреждающих знаков.

Я хмурюсь.

— Не понимаю, о чем ты гово…

— Мои родители умоляли меня не выходить за тебя замуж, — внезапно выпаливает Эми, заставив меня замолчать. — Умоляли меня. Папа даже пообещал оплатить все расходы из-за отменены свадьбы. Они знали, что я совершаю ошибку, и были в ужасе от того, что это будет преследовать меня всю оставшуюся жизнь.

Я смотрю на нее, и у меня пересыхает во рту.

— Что? Я думал, что нравлюсь твоей семье.