Шрифт:
Дьявол. Листы Розенфельда
Когда приходит соблазнитель. Демоны-насмешники ставят человека в смешное положение, но часто это «смех сквозь слёзы». Обманутый человек, как и жертва воровства, часто стыдится кому-либо рассказать о случившемся. Его внутреннее «Я» протестует: «Как это меня, такого всего из себя умного и образованного, обвели вокруг пальца»; «Как это я, такой великий, оказался смешон и унижен».
Жажда успеха и больших денег, «культ собственной личности» и тяга к власти – это те качества, которые делают человека уязвимым к обольщению и соблазну.
Для некоторых людей важнейшую роль для поднятия статуса личности играет высокая оценка их сексуальности. Это подтверждает и устойчивый аналог названию половых органов – «мужское достоинство». Есть мужчины, которые с помощью любовных похождений стараются доказать себе и окружающим наличие мужской силы, а женщины – сексуальную привлекательность. Как утверждал Игнатий Брянчанинов, епископ и богослов начала XX века, это всё «плоды плотского разгорячения, … к которым удобно прививается прелесть».
И дьявол (бес, чёрт…) тут как тут! Он готов предложить самые желаемые для своей жертвы блага. Все эти блага так или иначе связаны с материальными ценностями и физиологическими потребностями.
Сущности Смеха в основном притягиваются самовлюблёнными людьми с завышенной самооценкой, а также теми, кто излишне озабочен статусом своего собственного «Я», которые, доказывая себе и другим своё превосходство, буквально становятся «дьяволами во плоти». Для них не важно мнение окружающих, они считают себя в праве помыкать другими в любой сфере, в том числе в сексуальной. Человеку уже кажется, что у него есть право навязывать другим своё мнение. Он становится неуживчивым в коллективе, ему сложно найти общий язык с окружением.
Тиран в дьявольском обличии. Правителей, из которых гордыня делала самодуров и тиранов, сравнивали с дьяволом в человеческом обличье. Таков анонимный правитель в образе дьявола на фреске Амброджио Лоренцетти, сделанной им в 1337–39 гг. для Палаццо Пубблико в Сиене. Название «Аллегория дурного правления» дано фреске современными учёными и не совсем точно отражает её содержание.
«Аллегория дурного правления». Деталь фрески
В центре группы восседает «князь тьмы», которому прислуживают демоны и анти-добродетели. Слева от правителя-дьявола изображена «Жестокость», которая в одной руке держит младенца, а в другой змею; далее «Измена», держащая на руках ягнёнка с хвостом скорпиона, и «Обман» с крыльями летучей мыши, держащий в руках жезл.
Наместник дьявола на земле. Л. Толстой в «Войне и мире» устами своего героя Пьера Безухова делает предположение, что Наполеон – «зверь» Апокалипсиса.
Подобные слухи в XX веке бродили в Советском Союзе о Генеральном секретаре Компартии и главе государства Иосифе Сталине. А некоторые мистики утверждали, что Сталин и есть сам Дьявол (или «антихрист», что примерно одно и то же).
Впоследствии появилось выражение «культ личности», которое объединило в себе все его пороки и стало основанием для низвержения Сталина с пьедестала почёта бывшего главы СССР. Но это произошло уже после смерти деспота.
Признаком демонизма считали привычку генералиссимуса работать по ночам в одиночестве при тусклом свете лампы. К той же категории относили его неоправданную жестокость, мнительность и поиск везде «врагов народа», а также единоличную непререкаемую власть.
Одним из пороков, который приписывали Сталину, была его сексуальная извращённость. Ходили слухи, что практически ни одна красивая женщина, будь то даже жена его подчинённого, не избежала его сексуальных домогательств. Сплетничали, что женщин хватали прямо на улицах и доставляли в специальные комнаты при его кабинете в Кремле. За отказ могли сослать в лагеря или лишить работы – особенно это касалось актрис, танцовщиц и певиц; простые женщины исчезали бесследно. Поговаривали что, из-за склонности Сталина к насилию в постели покончила собой его жена, Надежда Аллилуева.
Грех гордыни. Гордыня (не путать с «гордостью») и самомнение – сходные негативные понятия. В христианском миропонимании самым страшным из смертных грехов является гордыня, что естественно, так как в её основе стремление приравнять себя к Богу.
Современный философ и проповедник, епископ Кавказский и Черноморский Игнатий (Брянчанинов) сравнивает гордыню с «утончённым, трудно понимаемым и трудно отвергаемым идолопоклонством, в котором человек занял место Бога».
В комментариях к богословским понятиям говорится: «Гордыня есть духовная болезнь, смертный грех. По учению Церкви, весь корень зла мира лежал в гордыне падших духовных сил. Именно гордыня погубила сатану и способна погубить человеческую душу безвозвратно. После грехопадения прародителей разрушился душевный покой человека. Человеческая душа ощутила тоску и томление. Целостность человеческого существа нарушилась. Человек вышел из-под власти закона Божия, сам себя лишил защиты и Его покровительства».
Здесь интересно привести выдержки из рассуждений о гордыне средневековых и современных богословов. Так, Иоанн Лествичник (византийский философ-богослов, VI в.) пишет: «Гордыня есть крайнее убожество души, которая мечтает о себе, что богата, и, находясь во тьме, думает, что она во свете. Сия скверная страсть не только не даёт нам преуспевать, но и с высоты низвергает. Горделивый подобен яблоку, внутри сгнившему, а снаружи блещущему красотою». «Искажённая грехопадением человеческая природа подвержена гордыне в самых своих разнообразных и тонких проявлениях. Гордыня убивает в душе все добродетели; душа становится чёрствой. Гордыня порождает властолюбие, стремление подчинить других своей власти, заставляет их следовать своему образу мыслей. … Страсть гордыни портит всё, с чем соприкасается, любую добродетель извращает, из каждой берёт себе «пищу» для возрастания и укрепления».
Томас Мор, выдающийся английский писатель-гуманист и политик начала XVI века утверждал: «Гордыня и жажда суетной славы и власти – вот та ядовитая змея, которая, раз проникнув в вельможные сердца, внедряется в них до тех пор, пока разобщением и рознью не сокрушит всего, что есть: ибо каждый стремится быть сначала вторым после первого, потом равным первому и, наконец, главным и выше первого» («Утопия»).
В рассуждениях о гордыне православного священника XVIII века Тихона Задонского говорится: «Премерзкий грех есть гордыня, но мало от кого познаётся, яко глубоко в сердце сокровен есть. Начало гордости есть незнание себя самого. Сие незнание ослепляет человека, и так человек гордится. О, когда бы человек познал себя самого, познал бы свою бедность, нищету и окаянство, никогда бы не гордился! Но тем паче окаяннейший человек есть, что не видит и не познаёт бедности и окаянства своего».