Входом в преисподнюю являлась тяжёлая двухстворчатая железная дверь, ведущая в складские помещения завода, находящиеся на минусовых этажах. Наши бойцы вырезали из неё кусок, чтобы можно было проникнуть внутрь. Их встретил огонь, но к счастью, никто не пострадал: сказывался высокий профессионализм и значительный боевой опыт Славиных сослуживцев.

Время для меня растянулось на вечность. Я ждала, когда вернётся мой друг, и, не дождавшись, шагнула за ним следом. В ту же минуту выключилось красноватое аварийное освещение. Меня окутала липкая, пропахшая кровью, мгла. Несколько мгновений я шарила руками по стенам, абсолютно ослепнув в темноте, а затем, когда силуэты коридора начали проступать передо мною, медленно пошла вперёд. Я двигалась к средоточию какого-то ада, который пугал меня, хотя, что ещё, после соприкосновения с миром Посмертия, могло испугать? Всё будто происходило наяву. Я не знала, что ждало меня впереди. Слышала лишь отдалённые отголоски перестрелки, чьи-то вопли, грохот, стуки и… скрежет. Невыносимый, выворачивающий душу наизнанку скрежет, будто кто-то пытался ободрать краску с труб. Я представила себе невидимого врага либо, наоборот, союзника, который в приступе бессильного отчаяния, находясь на грани смерти, царапал на металле одному ему известные слова. Может, это были последние слова любви самым близким людям, либо проклятья тому, от руки кого он пал, или просто предостережение… предостережение от подобной участи.

Эвклидис, Бог Смерти, однажды сказал мне, что если войну можно избежать, то нужно попытаться избежать её любым путём, ведь в ней нет ничего хорошего. Война калечит миллионы судеб. Но эту войну мы избежать не могли, ведь на кону оказалось существование и безопасность нашей Родины.

Звуки становились громче. Я будто против воли передвигала ногами, делая шаги, приближавшие меня к чему-то, чего я не хотела видеть.

В темноте все мои потаённые страхи стали так осязаемы. Я буквально могла к ним прикоснуться рукой. Стены стали больной изъязвлённой кожей какого-то чудовища или гигантского человека. Они отражали мой панический страх перед болезнями. А липкая чешуя омерзительного чёрного змея покрывала собою трубы в коридоре. Она символизировала мой страх перед врагом, самого врага, с которым я не могла справиться, с которым не смог справиться даже Слава, но его дело продолжили другие. Он сделал так много в отличие от меня.

Воздуха перестало хватать. Горло сдавило невидимыми тисками, будто на него кто-то наступил. Я пыталась вырваться из удушающей тьмы, проснуться от кошмара и вдруг почувствовала, как кто-то схватил меня за плечо. Я инстинктивно обернулась, уже готовясь нанести удар, но увидела лишь лицо своего друга, освещённое фонарём.

– Не ходи здесь одна, – просто сказал он. – Освещение скоро должны дать. Ребята уже занимаются этим. Но всё равно даже при свете не ходи.

– Где все? – испуганно спросила я. – Ты один?

– Ты отстала. Я отправился на твои поиски. Зачистка ещё идёт.

Слава повёл меня обратно к выходу, но каким-то другим путём. Мы прошли мимо большого технического зала, стены которого оказались забрызганы кровью. Два огромных прожектора били откуда-то сверху. Должно быть, они работали от генераторов. В центре зала валялись тела. Только тут я заметила едва ощутимый запах смерти. Сладковато-тошнотворный невидимый туман висел в воздухе, пропитав собою стены коридоров. Я вздрогнула от ужаса, замерев у входа.

– Дальше! – скомандовал Слава. – Не надо тут задерживаться. Это лишь воспоминания.

Тела, в беспорядке валявшиеся на полу, меня не шокировали и не испугали. Напугал меня запах, которого я никогда в своей жизни, слава Богу, не слышала и не представляла, каким он мог быть. Я не знала, что он настолько жуткий. Я, вообще, ничего не знала ни о жизни, ни о смерти. Нет, я, конечно, была прекрасно осведомлена, куда души попадают после неё, но вот сам механизм смерти был мне неведом. Может, оно и к лучшему? Живым не следовало его постигать.

Я послушно зашагала следом за другом, но ужасная картина продолжала стоять у меня перед глазами. Сзади до нас донеслись звуки выстрелов и голоса. Я остановилась и оглянулась назад, в темноту, где брезжил слабый свет.

– Тебе нужно на воздух. Идём!

Не дожидаясь моей реакции, Слава схватил меня за плечо и повёл дальше.

– Сейчас наружу выберемся, покажу тебе кое-что, – запыхавшись, сказал мой друг.

Вскоре спасительный свет забрезжил вдали. Сквозь вырезанную дыру в двери било яркое апрельское солнце, но мне в его лучах почему-то мерещился кровавый отсвет. Я не хотела идти вперёд, ведь прекрасно знала, что меня ждёт дальше и что предстоит мне увидеть. Надеясь непонятно на что, я попыталась образумить своего друга. Путешествия по воспоминаниям, причём ещё таким трагическим, явно не шли ему на пользу.

– Слав, постой! – внезапно воскликнула я.

Он обернулся, глядя на меня в упор.

– Послушай, хватит этих воспоминаний. Мне тяжело. Да и тебе, наверное, не легче. Отпустим прошлое.

– Ты ещё не увидела самого главного, – не очень-то приветливо отозвался мой друг и зашагал вперёд.

Я сразу же догадалась, о чём он говорил. По моему телу прошлась дрожь, но противиться я не стала и позволила ему вести себя. Мёртвым друзьям я полностью доверяла.

***

С утра нас ожидало радостное известие: нацисты по ошибке накрыли своих из гаубиц. Но я больше не разделяла энтузиазма Славиных сослуживцев, ведь вся окружающая обстановка являлась иллюзией.

Я подозвала друга к себе и попыталась снова с ним заговорить.

– Тебе не кажется, что пора бы наконец-то взять себя в руки и сосредоточиться на главной задаче?

– Моя главная задача сейчас – показать тебе как можно больше, чтобы у тебя был материал для написания книги…

– Я увидела достаточно. Спасибо. Но мы начали ходить кругами. Ты снова ведёшь меня к тому моменту… – Я тяжело сглотнула. – К тому страшному моменту, когда оборвалась твоя жизнь. Слав, ты теряешь силы из-за этих воспоминаний, а они тебе ещё понадобятся.