– И рыбалка, конечно! – оживились двое парней, отличавшиеся друг на друга, пожалуй, только цветом волос. Они тут же наперебой стали предлагать свои идеи:

– Из согнутых английских булавок можно сделать крючки… может, у кого найдутся?

– А у меня есть целая катушка ниток, капроновых! – обрадовалась другая, роясь в сумке.

– А поплавки из бус, – и один из братьев-близнецов хищно уставился на шею молодой женщины с бусами, которая стала поспешно снимать их с шеи, при этом добавила:

– Меня зовут Диана Юрьевна! Между прочим, я мастер спорта по стрельбе из арбалета! И лук знаю, как изготовить, раз нитки для тетивы нашлись!

– Прекрасно, Диана Юрьевна, вы оправдываете своё имя! – захлопал в ладоши кудрявый старичок.

– Значит, как проснёмся, так и пойдём. «Будет день – будет пища», – подытожил Завесов.

Женщины с детьми направились занимать места для ночлега на мягких сиденьях темневшего на фоне звёздного неба вагона. Юноши и девушки потянулись к ручью, совместив расхожую заповедь XXI века «Темнота – друг молодежи» с новыми реалиями, чтобы порезвиться под полной Луной и заодно попробовать наловить раков на завтрак.

– Я пойду, прогуляюсь? – поднялась с места стройная девушка и чмокнула в щёку Генриетту Михайловну.

– Моя дочь, Лера, – с ласковой улыбкой сообщила соседям Генриетта.

– Надо же, у такой взрослой дочери такая молодая мать! – неожиданно галантно обратился к женщине Завесов: – Может быть, обсудим некоторые вопросы?

– С удовольствием! Вообще-то можете назвать меня просто по имени, без отчества.

И они ещё долго о чём-то говорили…

Пристроившиеся рядом на вынутом из вагона сиденье, как старые знакомые, вели тихую беседу Анна и Ургант:

– Я преподаю в гуманитарном университете, профессор. Ехал на лекцию по естествознанию. Где-то там мои студенты… Вполне допускаю, что сидят себе в аудитории, и у них ещё вчера, а у нас уже завтра… Да… – озадаченно проговорил профессор.

– А меня никто долго искать не будет! – то ли с облегчением, то ли с горечью отозвалась Анна, старавшаяся держаться вблизи профессора Урганта, – дети выросли и разъехались, а мужа, можно сказать, и нет. Остальные привыкли, что я могу надолго исчезнуть: уехать, никого не предупредив, или своими делами заниматься.

– Вы – кошка, гуляющая сама по себе? – усмехнулся Ургант.

– Да просто ни к чему стараюсь не привязываться… Потому и сейчас особо не печалюсь! – пожала плечами Анна, и неожиданно отметив про себя, что профессор не так уж и стар, как показалось сначала, предложила: – Может быть, прогуляемся немного, насладимся природой. Кто знает, что ждёт нас завтра!

«Какая милая женщина, – подумал Вячеслав Карлович, и тут же смутился своих мыслей: – Ну вот, седина в бороду – бес в ребро»!

А у костра ещё некоторое время оставался седенький старичок, подкладывающий в огонь хворост. Наслаждаясь тишиной и свежестью, почти неслышно он повторял стихотворные строки:

Их было пятеро – члены экипажа вертолёта, приписанного к разведгруппе Военно-морского флота США.

– Дэн, Дэн! Ты в порядке? – окликнул пилот механика вертолета Стив Вон Тонг, услышавший за спиной громкий вздох.

– Okay! Уже в норме. А ты? – отозвался Дэнис Картмасси.

– Сам не знаю. Вроде, было какое-то минутное помутнение… Вспышка, и я, кажется, отключился, – ответил пилот.

– Может, молния? Я тоже ощутил вспышку, а потом всё как-то померкло.

– Эй! Мы летим? – раздался голос командира вертолёта Брайана Бакингхема.

– Летим… – неуверенно ответил Стив и будто поперхнулся застрявшими в горле словами.

– Сrazy! На приборах бред какой-то! Магнитная буря, что ли? – послышался женский голос.

Этот экипаж военного вертолёта сослуживцы шутку именовали Multicolor, или просто «Колор». Это имя так приросло к экипажу, что и позывными экипажа стало «Мультиколор». Объяснялось такое название просто: все члены экипажа были потомками разных народов, принадлежали к разным расам и цветам кожи – были «многоцветными».