Следующее, что я помню, — ощущение того, что я потерял связь со своим телом, и сопровождающий это ощущение приступ неудержимого смеха. Я смеялся так громко, что казалось, будто проваливаюсь куда-то глубоко, но, тем не менее, мой смех кончился так же внезапно, как и начался. Придя в себя, я огляделся, но не увидел ни кровати, ни телевизора — ничего, кроме темносинего пространства. Обстановка показалась мне очень уютной, и я почувствовал, что могу сделать все, что захочу, и пойти туда, куда захочу. Я не понимал, сплю я, или все происходит наяву, — и до сих пор не знаю, какого рода был этот опыт. Я оглядывался по сторонам: в пространстве появилось облачко белого пара, которое по спирали двигалось ко мне, а потом окружило меня. То, что было паром, превратилось в совет 9 ангелов. Все они — старые, серьезные, нудные — расположились вокруг и осуждающе посмотрели на меня. Кроме того, им, кажется, совсем не нравился мой смех, потому что его громогласное эхо разносилось по всей Вселенной: ангелы очень внимательно наблюдали за мной и пытались заставить меня замолчать. Я до сих пор не знаю, кем они были, — может быть, демонами, принявшими обличье ангелов.

Я сидел в темно-синем пространстве, а ангелы смотрели на меня. Судя по их взглядам, им было нечего сказать. Я старался телепатически уловить их мысли: не знаю, удавалось мне это или нет, но, судя по моим ощущениям, они собрали совет для того, чтобы каким-то образом оценить мое поведение и решить, что со мной делать. Тут мне пришло в голову, что я достиг такой высокой степени свободы, что она отдавалась в самых дальних углах Вселенной — а появление ангелов, видимо, было ответной реакцией на мой смех и ощущение свободы. Возможно, если бы я смог обуздать свой смех, меня бы не обнаружили, и я бы по своему желанию мог странствовать по Вселенной!

Прежде чем один из ангелов произнес хоть одно слово, я уже знал, что в моих интересах первым сказать или сделать что-то. На самом деле, мне хотелось сбить их с толку. Ангелы изображали благодетелей, и потому я стал негодовать из-за несправедливости, от которой страдали игроки «Негритянской лиги», — мне казалось, мой рассказ поможет мне заслужить благосклонность ангелов. Несмотря на полную непосвященность в детали, я стал кричать, что бейсболисты «Негритянской лиги» играют прекрасно — намного лучше, чем игроки других ассоциаций. Я даже привел статистику (честно говоря, просто придумал эти цифры) и называл имена бейсболистов (которые тоже сочинил сам: раньше я слышал всего о двух игроках этой лиги — Джоше Гибсоне и Сэтчеле Пейдже [59] ).

Видимо, моя уловка сработала, и мне удалось ввести ангелов в заблуждение. Теперь то, зачем они сюда явились, наверняка, казалось им сомнительным: говоря судебным языком, мне удалось отвести от себя предъявленное обвинение. Я прервал их игру: они не понимали, о чем я говорю, и я мог воспользоваться этим.

Увидев растерянность в их глазах, я уверенно сказал:

— Вы даже не похожи на ангелов! Хотите, чтобы я отвечал на ваши вопросы? Так приведите существ, которые будут выглядеть и действовать, как ангелы, — например, пусть это будут милые женщины с соблазнительными формами. И еще они должны уметь утешать! А вы убирайтесь отсюда!

Когда я закончил говорить, ангелы исчезли, словно рухнули какие-то чары.

Теперь я полностью пришел в себя. Я знал, что нехорошо смеяться над неудачами других людей. Видимо, поэтому и стал говорить о «Негритянской лиге», ведь ее игроки страдали от гнета, связанного с расовой дискриминацией в Америке. Мое ощущение эйфории и полной свободы задело кого-то или что-то, находившееся в одной из частей Вселенной — с каждой минутой моя уверенность в этом все крепла. Теперь моей целью было сбалансировать в этом месте некую энергию и обрушить ее на ангелов, которые, как я почувствовал, играли здесь роль некоего трибунала. Очевидно, я успешно отверг вынесенное ими судебное решение.

Раздумывая об этом, я заметил тот самый белый пар, который уже видел раньше. Он опять превратился в ангелов, но на этот раз они были мягкими, женственными, добрыми и, должно быть, превосходно умели утешать — ангелы выглядели именно так, как я описал ранее. Поскольку эти творения были более приятными для глаз и, несомненно, более мирными, я понял, что еще не все вопросы решены. Ангелы стали рассказывать о своих намерениях, и в их глазах и выражении лиц я увидел сочувствие. Конечно, мне это казалось трогательным, но я старался об этом не думать, ибо понял телепатически, что у них те же задачи, просто действуют они мягче и деликатнее.

Нежные ангелы не стали начинать издалека, а сказали прямо:

— Как это чудесно, что ты смог достичь такой степени свободы! Мы очень рады за тебя! Но ты должен знать: никто не может избавиться от страданий и изменить судьбу, предопределенную всем без исключения. Тебе придется вернуться в свое тело и сделать все, чтобы облегчить страдания других людей.

Когда я взглянул в глаза одному из ангелов, я увидел сострадание — просто воплощение огромного желания облегчить участь всех людей. Я увидел в этом кармическую ловушку и отнесся с недоверием. Разумеется, это достойная цель, но стремиться к ней должен в первую очередь человек, который виновен в том, что навлек на людей эти страдания, он должен принять на себя эту ответственность, разве не так? Конечно, ангелы знали, что я прав: но, видимо, у них было полно работы, и они хотели завербовать меня. Насколько я понимаю, закон кармы состоит в том, что люди сами создают свою судьбу, — и я предполагаю, что этот ангел просто хотел загладить собственную вину. Я не дал ангелу себя обмануть — честно говоря, мне вообще не хотелось иметь к этому существу какое-либо отношение.

Ко мне подошел еще один ангел. Она говорила со мной очень нежно, словно во всем была со мной согласна.

— Может, ты сам хотел бы стать игроком «Негритянской лиги»? — спросила она.

Я был изумлен этим предложением. Очевидно, ангел вообще ничего не понимала: нет ничего хорошего в том, чтобы быть бейсболистом «Негритянской лиги», к тому же эта организация уже прекратила свое существование. Я понял, что, обладая властью, ангелы не знали очень многого — поэтому я стал доверять им еще меньше.