Главным из «гостей», судя по всему, был чернобородый молодой красавец, словно бы сошедший с книжных иллюстраций к грузинскому эпосу. Он был одет в новенький полушубок с белоснежным мехом. Как выяснилось, красавец командовал тбилисским батальоном.

— Познакомьте с гостем, — вежливо, но сухо произнес он, опередив полковника, который было уже собрался говорить.

Полковник нахмурился и, чуть помедлив, повернул голову к Теплову. Василий представился. Красавец неторопливо рассмотрел его, после чего представился сам, а также назвал сидевшего рядом с ним командира кутаисского батальона. Оба несомненно в недавнем прошлом были офицерами Советской армии, но теперь лишь армейская выправка, аккуратная короткая стрижка да что-то узнаваемое, но неуловимое в лицах роднило их с теми, кто сидел против них. Все члены грузинской делегации, включая гвардейцев, были одеты в штатское и, кроме этих двух, к армии в прошлом никакого отношения не имели.

— Другие командиры вам знакомы, — продолжал красавец на безукоризненном русском, — еще должен подъехать председатель местного колхоза.

Едва он это произнес, как в дверь постучали. Лейтенанты скинули с плеч автоматы, один отпрянул к стене, упал на колено и нацелил ствол на дверь. Другой прыжком достиг двери, встал сбоку от нее, повернул ключ и тут же отскочил в сторону, вскидывая автомат.

Дверь отворилась, в комнату бочком протиснулся невысокий человек с всклокоченными волосами. Под мышкой человек держал меховую шапку, а свободной рукой намеревался пригладить вихры. Так и замер он с поднятой к голове рукой при виде нацеленных на него автоматов.

— Это председатель колхоза! — поспешно выкрикнул красавец.

Лейтенант, тот, что держался ближе к входу, довольно бесцеремонно отпихнул председателя от двери и быстро запер ее. После этого оба лейтенанта встали на свои прежние места и в прежних позах. Разве что напряжение в них ощущалось значительно сильнее, чем раньше.

Только теперь до Теплова стало доходить, где он находится.

— Нечего опаздывать, — проворчал полковник, — ладно, начнем, благословясь. Последний раз мы встречались две недели назад. Вы обещали, что обстрелов города больше не будет. Продержались всего неделю. Что скажете?

— Наши люди вынуждены отвечать, — сказал красавец, — первыми начинают стрелять из города.

Офицеры опергруппы заговорили разом и так же разом умолкли, как только командирская ладонь опустилась на стол.

— Мы первыми не стреляем, — сказал он.

— Кто же начинает?

— Вы.

— Нет, вы!

— А вчера вечером, скажете, мы? — Полковнику изменила выдержка, он повысил тон: — Я как раз на позициях был. Граната метрах в пятидесяти от меня разорвалась. Что тут началось! Едва ноги из-под обстрела унес. Конечно, мои огнем прикрыли.

— Это где окопы на нейтральной полосе? — уточнил красавец. — Тогда это моя граната была.

Полковник возмутился:

— Ну вот, сам командир показывает личному составу пример!

— А вы не стали бы стрелять? — возразил красавец с чувством оскорбленного достоинства. — Мне долoжили, что какие-то негодяи из этих окопов обзываются. Я проверил, и правда — грязная ругань. Пришлось выстрелить туда из подствольника. Вы предупредите там у себя — мы терпеть ругань не будем.

Полковник сопнул носом и выразительно посмотрел на сидящих подле него. Затем сказал:

— Хорошо, с этим инцидентом выяснили. А позавчера?

— Позавчера первыми начали стрелять из города.

— Нет, первыми начали вы.

Красавец предложил:

— Отпустите к нам журналиста, вечером он убедится, что трассы идут из города.

Теплов сразу отреагировал:

— Я согласен!

— Это мой гость! — твердо сказал полковник. — Мне решать, я за него в ответе.

— Чего вы боитесь, — немножко переигрывая, удивился красавец, — отпустите, товарищ полковник. Гарантирую безопасность.

— Чем? — быстро спросил тот.

Красавец патетически воскликнул:

— Мамой клянусь!

Полковник смотрел на командира гвардейцев, и лицо его при этом было совершенно неподвижно. Теплов догадался, что он из последних сил удерживает смех. Должно быть, о том же подумал и красавец, потому что вдруг сильно покраснел и взглянул на полковника с такой ненавистью, что Теплову стало жутковато. Впрочем, на полковника этот взгляд не произвел ни малейшего впечатления.

— Чем гарантируете? — повторил он тихо и даже как будто угрожающе.

— Брата могу прислать, — ответил красавец тоже тихо и не менее грозно.

— Как я узнаю, что это ваш брат? — усмехнулся полковник.

Красавец вскинул голову: глаза бешеные, губы кривятся. Наконец взял себя в руки.

— Чему вы поверите? — спросил он с вызовом.

— Ничему. — Полковник провел взглядом по лицам грузинской делегации и, снизив тон, добавил:

— Вам я не верю ни в чем. Научен.

Над столом нависло молчание. Когда оно сгустилось до предгрозового, полковник предложил миролюбивым тоном: