В пехоте все, как на подбор: стандарты оружия, зеленые стёганки на вате, бармицы, шлемы-цервельеры, миндалевидные щиты на заклепках. Длинные тисовые луки у стрелков да тяжелые арбалеты. Скорпионы, унаследованные от местных дельмеев.

Рыцари в полном латном оснащении восседали на конях, в совокупности являя собой несокрушимую стихию для варваров.

Северян ведь легко разбить. Легко! Но почему-то гармонистам всегда было мало своих преимуществ. Владыка Олдкасла об этом помнил прекрасно. Феодал не верил в злой рок, стоявший на стороне язычников. Однако и за всю жизнь лорд Наррамор не натолкнулся умом на суровую правду, простую до безобразия и далекую от домыслов.

Благие времена порождают слабых людей. Слабые люди вызывают времена дурные. Уже они способствуют рождению сильных мира сего. Золотое правило, которое обошло истинных норманнов стороной. Варвары, сколько бы ни забрали у цивилизации, всё также злы и голодны. Им всегда есть, за что убивать и погибать самим.

Верования их шли рука об руку с действительностью.

Так что они не ведают страха, присущего изнеженным гармонистам. Сей факт прост, и он же являет прогрессивному Аштуму смертный приговор.

– В бо-о-о-о-ой! – проревел рыжебородый воевода, наставляя меч на врага.

Гармонисты дрогнули. Поджилки у них затряслись. Ибо над весенним стылым полем поднялся оглушительный рёв. Его высекли десятки тысяч глоток, сложившие замогильный, холодящий гул. С норманнами в Восточную Нирению сама зима пришла.

Опять.

Язычники сорвались с места. Чёрные волны их воинства потекли с холма в сторону армии Наррамора. Измученный предвкушением бессмысленной борьбы, лорд поднял руку вверх. Давал сигнал своим стрелкам. Лучники стали тянуть тугую тетиву, арбалетчики – бежать вперёд первых рядов, дабы встретить варварский авангард. Всё тщетно.

Тьма накрыла стылое поле битвы. Призрачный свет неласкового солнца Нирении заслонил шквал норманнских стрел, пущенных откуда-то из-за холма. Ума язычникам было не занимать, и плевать, что дикари они. Лорд округлил глаза и закричал надрывно, захлёбываясь ужасом и яростью одновременно. Ведь первый удар за северянами, причём – весьма успешный. Залп проредил ряды феодальной армии.

Солдаты дрогнули. Отступить – попросту не успели, тут же осажденные дикарями.

Гнев моря обрушился на хлипкие прибрежные скалы, вбирая в себя и растирая уже внутри в песок.

А ведь это только начало…

Битва затяжной выдалась. Норманны не дали сбежать гармонистам. Защитников Олдкасла ничто не спасло: ни доспехи, ни оружие, ни кони. Дельмейские скорпионы – и те отстреляли всяко меньше, чем ожидали нирены. Их армию разбили в пух и прах.

Окрестное воронье тонко ощутило аромат крови, поднимавшийся над полем брани. Чёрные птицы прилетели заблаговременно, множась числом от минуты к минуте. Падальщики порхали кругом, описывая ненароком в небе причудливые образы. Ложка дорога к обеду. Сегодня они полакомятся свежатиной.

Холодный полдень обозначил поражение лорда Наррамора. Мужи, вставшие плечом к плечу ради спасения Олдкасла, пали в полном составе. Грязь и кровь смешались в единую, тошнотворную смесь. Ниренские глаза остекленели, обращенные к отстраненному небу. С горы Мидал истинно веровавшие так и не дождались помощи. Одноглазый Всеотец же соблаговолил своим белокурым сынам. Вновь.

Рыть стылую землю под Олдкаслом норманны не стали. Обычай требовал схоронить павших собратьев со всеми почестями. Все сотни тел, души с которых унесли Всеотцу валькирии на славный пир. Ногти должно было остричь, лишь бы в Рагнарёк не выплыл Нагльфар. Слишком долго в нынешних реалиях. Язычники с Севера спешили победить, ибо жизнь коротка; они же – спешили дальше, на Юг.

С убитых соплеменников сорвали все, что пригодится в нескончаемом походе вниз по карте. Их тела свалили в одну огромную гору и подожгли. Кислый дым поднялся над вулканом из плоти и крови, заметно поумерив аппетиты воронья.

Обуглившиеся кости не достанутся никому, кроме матери-Земли. Чёрным птицам оставалось довольствоваться лишь дохлыми ниренами. Благо, те были в изобилии. В плен язычники взяли только одного нирена, да и то ненадолго. Когда с погибшими северянами было покончено, конунг повёл выживших на Олдкасл.

Город уже был у ног норманнов. Последние защитники Восточной Нирении головы сложили в поле, отданные на растерзание падальщикам. Впредь путь варварам преграждали только стены. Хотя эта преграда являлась по большей части эфемерной.

Полагаться жители Олдкасла могли разве что на своих доблестных мужей. Теперь они остались одни. На растерзание дикарям. В стенах, скорее ограничивавших пространство их клетки, нежели оберегавших от напасти. Они буквально попали в безвыходное положение. Решение, принятое невпопад, сулило только смерть. Кто поумнее, понял это с лёту.