Спровоцировав горе-саватье на кулачный выпад, капитан ушёл в сторону и обрушил лезвие алебарды на его колено. Приложил усилие и высвободил секиру из плена тугих хрящей. Отрубленная голень рухнула в воду, вызывая отчётливый всплеск. Вслед за ней посыпалась туша взревевшего апостата.

По ней тут же прокатился ток, заставляя мага лепетать, будто зациклило. Между тем щебень и булыжники осыпались, эфир покидал тело. Шутка ли, заряда в химерите не хватило, чтобы поджарить апостата. Он еще подавал признаки жизни.

Рамон подпрыгнул, ставя ногу на грудь чародея-«каменщика», и пробил его череп копьевидным наконечником.

– Это того не стоило… – проронил Вальдес, провожая на ту сторону мертвеца.

Очередного глупца, что сложил голову за идею, воплощение которой увидеть ему было не суждено.

Сам Приам без особого труда делил пополам всякого отступника, решившего покуситься на его жизнь. Казалось, для него не существовало препятствий.

При этом, сколько бы великана ни поливали огнём, ни пытались испепелить или превратить в морозную глыбу, толстейшие латы уберегали от всех нападок. Позволяли ему, как берсерку, раскрыться в полной мере.

Цвайхандер опускался на голову одного, как вдруг юстициар подавался рывком вперёд, отчего лезвие тут же взмывало вверх, разрубая следующего за ним.

Багровые струи поднимались в воздух, пронизываемые жирными слезами неба.

Тут и там трупы отступников падали в лужу, окрашивали воду кровью, и скрывались под ней наполовину.

Гигант шёл вперёд неумолимо.

Если на его пути встречались недобитые отступники, вопреки их мольбам, здоровяк без зазрения совести наступал им на головы и мозжил черепа в кашу.

В глазах адептов юстициар был подобен неумолимой силе. Самой Смерти, что рано или поздно настигла бы и их.

Драго не на шутку разъярила подлая атака террористов. И хотя всё тело будто медленно запекалось на жаровне, он бросился в бой одним из первых, крутанув нож с лезвием-крюком в руке.

Пока боевые товарищи оттягивали на себя внимание чародеев, он без конца носился туда-сюда от одного неприятеля к другому.

Напоминал герват скорее не человека, а зверя, то поднимаясь в полный рост, то опускаясь на четвереньки.

Альдред в жизни бы не подумал, что человек способен с одним только ножом наделать вокруг себя столько суеты. Для каждого, кого сокольник повстречал на своём пути, столкновение оказалось фатальным.

Морской волк петлял, уворачиваясь от снопов огня и шаровых молний, но неуклонно приближался к чародеям, привыкшим держаться вместе. Стеной разбрасывать эфир надежнее, считали они.

Если бы.

Узелац подбежал к первому же волшебнику. Тот впал в ступор, понимая, что времени дать достойный отпор не хватает. Но и бежать казалось бессмысленным.

– О чёрт!..

Герват находил в себе силы вытворять что-то по-настоящему невообразимое.

Смыкая зубы и разворачиваясь, стрелок полоснул потрошителем по горлу оранжевой хламиды. Пока тот в бессилии потянул руки к надрезанному кадыку, сокольник зашёл ему за спину. Он перекинул его через себя, выждав самый лучший момент для этого.

Умирающий пиромант принял на себя поток морозящей энергии, обращаясь в заледенелую статую, и рухнул в воду.

При ударе затвердевшая голова откололась от шеи, за ней поломало остальное тело.

Криомант, нечаянно добивший брата по несчастью, гаркнул и попятился назад, лихорадочно пытаясь подготовить новое заклинание.

Но и на сей раз Драго оказался быстрее. Два молниеносных пируэта проредили пальцы на руках апостата.

Те градинками плюхнулись в лужу.

Маг мороза вскричал, но истошный вопль его прервался тут же.

Застрельщик врезал ребром ладони ему по горлу, оглушая.

Тут же сцепил пальцы на шее, чуть приподнял над землёй и, не сбавляя хватки, опрокинул криоманта на спину.

Рывок – и потрошитель краешком прошёлся по ярёмной вене. Кровь заклубилась в грязной воде, ветвясь лишь дальше и дальше.

– Где вас таких неумёх выводят? – бормотал герват задумчиво.

Если к огнестрелу морской волк подходил тактически, потому и считаясь лучшим, то с холодным оружием он обращался виртуозно, даже артистично.