– И ты не жалеешь о сделанном выборе? Инквизиция не для всех, знаешь ли.

– Ну, получила я шрам на задании. Много царапин на теле. Это пустой звук. Я как могу жалеть, если жива? – фыркнула Джада. – Конечно, не сильно углубляюсь в религию, лавирую между коллективом и одиночеством, редко посещаю мессы, пропадаю на магическом полигоне, но у меня получается. Видишь же.

– Вижу.

– Можешь мне не верить, но деньги, регалии – всё это меня мало интересует. Всё равно никогда не носила с собой больше пяти сольдо в кошелёчке. Жизнь идёт своим чередом. Остальное не важно.

– Имеет смысл, – пробубнил тот.

Его поражала эта брюнетка. Вот уж кто плыл по течению и никогда не расшибался об пороги. Редкая удача, сопряженная с перманентным безразличием, отсутствием излишней рефлексии обо всём и ни о чём. Сам возвращенец так не мог: был проклят пропускать через себя всё, что было, есть и будет с ним.

Джада Верде – безрадостный пример того, что ждало Альдреда и его любимую, если бы они успели покинуть приют. Он это явственно осознавал. Все дороги ведут в Цим. А все падшие судьбы склоняются отдаться Инквизиции.

Приход Флэя в лоно Церкви – всего-навсего фатум. Он был обречён сюда попасть, независимо от предшествующих событий.

И всё же, было что-то в сержанте притворное. Только что, оставалось неясно. Флэй явно упускал какую-то деталь. Ему оставалось только надеяться, что она не важна.

Он помолчал немного, прежде чем заговорить опять.

– Сдается мне, после всего пережитого ты осторожно относишься к мужчинам, – предположил Альдред, накидывая белый сатиновый жакет с изображением паука. Наследие легендарного отряда «Сольпуга». Халаты бы ему только мешали.

– Можно и так сказать. – Сержант пожала плечами. – Важно отличать хороших мужчин от плохих. Многие девчонки ставят не на тех. Из-за этого и страдают. Не сразу поймут, так когда грудь обвиснет.

Флэй кивнул и взглянул на Джаду со значением. Ему хотелось ради забавы спросить кое-что. В последнее время его мучил вопрос, ответ на который сам себе он дать не мог.

– Кого ты видишь перед собой, Джада? Хороший я человек? Плохой?

– Это ещё предстоит выяснить. Важно понимать, способен ли ты прикрыть мне спину, – строго заключила брюнетка. Девушка скрестила руки на груди, переминаясь с ноги на ногу, и осклабилась: – А вообще, за тобой нужен глаз да глаз. Так что не отходи далеко, мы договорились?

Альдред осклабился и пространно ушёл от однозначного ответа:

– Тут уж как карта не ляжет, не обессудь.

Он развёл руки в стороны.

Брюнетка хмыкнула.

– Вот же! Примерно об этом я и говорю.

– Ладно, ты меня поймала, – не стал спорить возвращенец. – Ну так что, как получилась подборка? Сгодится под мои запросы?

– Сгодится, – протянула Джада, улыбаясь. Как вдруг она нахмурилась, едва Альдред сделал шаг в сторону и засветил «Сольпугу» на спине. – А что, «Фениксов» для тебя не нашлось?

– Видать, все в Крепости остались, – шутил Флэй. – К тому же, под быстрый стиль боя больше жакет подходит, не так ли?

– Есть маленько… – вздохнула сержант и подалась вперёд. – Ну, будем смотреть холодное оружие или как?

– Честно сказать, я лучше дождусь Верховных. Прикипел я к химериту, понимаешь ли, – замялся блудный сын, а сам о Якоре думал.

– Не удивлена, – хмыкнула брюнетка. – Это оружие делает вещи. Тогда пока натягивай портупею. Ну, а я посмотрю свитки. Вдруг что-то вкусное найдется.

– Давай, – не стал спорить он.

Они разошлись по разным углам инквизиторской оружейной. Альдред вложил кацбальгер в поножи, где обнаружился тайный паз под мелкий клинок. Ландскнетту он рассматривал не больше, чем оружие второго шанса. Сменил кобуры. Теперь рукоятки пистолетов торчали у него из-за левого бока. Так, будет удобно мигом доставать огнестрел для моментального выстрела.

Между тем Джада попросила:

– А что насчёт тебя, Альдред?

– То есть?

– Как ты попал в инквизицию?

Флэй помолчал задумчиво, разминаясь в броне, чтобы оценить собственную подвижность. Как выяснилось, комплект он собрал более чем лёгкий: прыгай, скачи не хочу. Лучше не придумаешь. Блудный сын ответил:

– Я не умею рассказывать душещипательные истории. Да и давно это было. – Он вздохнул. Раз за разом ему приходилось вскрывать самые болезненные участки памяти. – Если в общих чертах, я сирота. Ни матери, ни отца не знал. В какой-то момент и родной дядька не сумел меня потянуть. Сплавил в приют.