– А откуда именно?

– Со Сладара.

«Крайний юг Герватии. А широта – всё равно цимская», – прикидывал про себя Альдред, искренне любивший географию и знавший всё обо всех, насколько мальчик с пытливым умом вообще мог запомнить в учебке.

Два полуострова – массивные Келганы и кривую Илантию – отделяла друг от друга узкая полоса моря, будто шрам на коже. Зелёная вода там настолько солёная, что кажется горькой. Оттого и название соответствующее – Горькое море.

Оба куска земли, так или иначе, входили в Западную Дельмейскую империю. Соответственно, судьбы их во время великого переселения народов сложились похожим образом. Просто достались они совершенно разным народам.

Разграбив Илантию, луры остались и начали охотно смешиваться с остатками дельмейского населения, насаживая веру в Равновесие. Так зарождался новый народ, навеки разобщенный политическими границами варварских королевств от мала до велика.

Келганских язычников как ветром сдуло. Исчезли поголовно, равно как и автохтонные народы, растворившиеся среди них. Племена молвян своей и чужой кровью заплатили за право занять и обжить земли на соседнем полуострове.

А когда к ним сунулись уже луры, горе-захватчики с Илантии бежали обратно, сверкая пятками. Те немногие, кого не убили и не взяли в рабство. Буйные соседи тоже исповедовали Равновесие, но сдавать хоть пяди земли не собирались.

И с тех пор одни другим постоянно мешали жить.

– К тому же, – продолжал Драго, – я ещё и пират, как и почти все в Сладаре. Бывший, правда. По-другому не заработать на жизнь.

– Пират? – переспросил Альдред.

О морских разбойниках из Герватии он слышал предостаточно. Только вот и подумать не мог, что увидит кого-то из них воочию. В Инквизиции – так тем более. Горькое Море – их дом родной. Не повезло тем на Полуострове, чьи берега оно омывает.

В Узелаце ничто не выдавало разбойное прошлое. Сдержанный молодой человек с бесстрастными серыми глазами и чуть взъерошенными волосами цвета песка. Таких, как он, полно во всех слоях саргузского общества – от бедняков до приближенных Герцога.

«Что ж, внешность бывает обманчива».

Драго не нуждался в представлении сержанта, так что рассказал о себе сам:

– Мы охотились за торговыми судами Димето по всему Горькому морю. Их республика вообще ничего не могла с нами поделать. Похищали знатных людей с целью получить выкуп. Специи, чай, кофе, которые отбирали у димецианцев, переправляли контрабандой в Теаполь. Брали охотно, мы не такие жадные. Всё было хорошо, пока нас не подстерёг флот местного Герцога.

Узелац еле заметно улыбнулся. Затем продолжил:

– Капитана без лишних разбирательств отправили в Димето. Страшно представить, что республиканцы с ним сделали. Кажется, содрали кожу. Всё, как любят, – по закону. Ну а нас, команду его, поставили перед выбором. Или саргузская виселица, или вербовка в Инквизицию. Я долго не думал.

– Он – единственный, кто согласился, – вклинился в разговор усач, остававшийся тёмной лошадкой. Альдред посмотрел на него и перевёл взгляд обратно на Драго.

– И вот думай, знали они, что не протянут, или же побоялись, куда их могут бросить, – вздыхая, рассуждал морской волк. – Не суть. Короче, меня испытали. Поняли, что я гожусь в укротители, раз могу установить ментальную связь с фантомом из Серости. Вот и попал в отдел персекуторов. Как-то так.

– У нас в «Гидре» тоже есть один такой парнишка, – поделился Флэй. – Ходит с двумя баргестами. Нежничает с ними, как с домашними пёсиками. Они буквально служили ему и при жизни. У тебя тоже что-то такое?

Моряк покачал головой.

– Нет. Я привязанности к животным не имел. Это у капитана был ручной ворон. А я просто подчинил волю зверя. Силой. Как все.

– Кто твой фантом? – спросил Альдред, вскинув подбородок.

Среди представленных персекуторов на данный момент ему больше по душе приходился пират. По меньшей мере, вселял уважение. И похоже, даже взаимное. Его тёмное прошлое Флэя беспокоило мало. А вот манера общения – импонировала.

– Грифон, – и глазом не моргнув, ответил Драго.

– Химера, значит, – заключил блудный сын.

– Зверюги полезнее и послушнее не найти, – снова заговорил усач, отлипнув губами от походной фляжки. – Она постоянно спасает нам жизнь. Видит всяко больше, чем мы. С высоты птичьего полета.

Он рассмеялся, будто изрёк шутку.

– С тех пор, как алхимики их вывели, они одичали и разлетелись по всему Западному Аштуму, – пояснял Узелац. – Такое происходит с химерами сплошь и рядом. За примером далеко ходить не надо – мантикоры. Их теперь постоянно приходится отстреливать, чтоб селян в гнёзда не таскали. В Серости их фантомов тьма тьмущая.

Конец ознакомительного фрагмента.