— Не ревнуй, Снежная Королева, — выпалил он в ответ.

Она закатила глаза, а затем неуверенно улыбнулась мне.

— Я бы с удовольствием пришла на ужин.

— Я тоже, — с улыбкой сказала Сария. — Обычно нас, людей с низкой родственной связью, никто не приглашает на вечеринки.

Я нахмурилась.

— Что за чушь.

Она усмехнулась.

— Я знала, что ты мне нравишься.

Дверь снова открылась, и Карн вошел внутрь.

— Куинси и директор Экер здесь. Они сказали, что им нужно кое о чем с вами поговорить. Что это важно.

И вот так просто все теплые и пушистые ощущения о восстановлении мостов улетучились. Что теперь?

— 26-

Парни тут же поднялись на ноги, и Ривен повернулся к Еве и Сарии.

— Вы не извините нас, дамы?

Ева поджала губы, но кивнула.

Сария посмотрела на меня.

— Я вернусь, чтобы убедиться, что ты поправляешься должным образом. Тебе не повредит выпить еще один целебный отвар, прежде чем ляжешь спать.

Атлас обнял меня за плечи и притянул к себе.

— Мы позаботимся о том, чтобы она это сделала.

— Такой властный, — фыркнула я.

Он провел губами по моему виску.

— Заботливый.

— Ты просто должен быть очаровательным, чтобы я с тобой не спорила.

— Потому что он не глуп, — сказал Кай.

Ева и Сария вышли, когда Куинси и директор Экер вошли. Куинси направился прямиком ко мне и нежно обнял.

— Ты в порядке? Слышал, ты была ранена. — Он отстранился, но продолжал держать меня за плечи.

— Теперь я в порядке. Ребята и Сария вылечили меня.

Куинси расслабил плечи от облегчения, когда обвел взглядом комнату.

— А остальные?

Феникс улыбнулся уголком губ.

— Ничего такого, с чем бы мы раньше не сталкивались.

— У этих засранцев не было ни единого шанса, — отрезал Кай.

Но Ривен не был таким самоуверенным. В его глазах появились тени. Было чертовски тяжело — знать, что твой отец послал наемников не только за тобой, но и за теми, о ком ты заботился больше всего на свете.

Директор Экер подошел к Ривену и сжал его плечо.

— Прости, Ривен. Ты этого не заслуживаешь. Мне никогда не нравился твой отец, но я никогда не подозревал, что он опустится так низко. Обвинить собственного сына в измене?

У Ривена перехватило дыхание.

— Это не самое худшее, что он со мной сделал.

Я вспомнила шрамы, которые покрывали торс Ривена. От этой картины во мне всколыхнулась ярость, и земля задрожала у меня под ногами.

Взгляды всех присутствующих устремились на меня. Атлас ухмыльнулся.

— Думаю, ты чувствуешь себя лучше.

Ривен усмехнулся, подошел ко мне и обнял меня, прижавшись губами к моей макушке.

— Я в порядке, Щеночек.

Повернувшись к нему, я прижалась губами к его груди.

— Это не так. Ты был совсем один со своим отцом и его жестокостью.

Ривен крепче прижал меня к себе.

— Теперь я не совсем один.

Слезы обожгли мне глаза.

— Нет, никто из нас не один.

Я оглядела присутствующих в комнате мужчин, в которых влюбилась по уши. Мы создали что-то вроде семьи. Это была семья не по крови, но она была сильнее этого. Семья, в которой нас всех принимали и любили.

Раздался щелчок камеры, и я резко подняла голову.

Кай держал сотовый телефон в нашем с Ривеном направлении. Он смущенно пожал плечами.

— У тебя был такой момент. Это нужно было увековечить.

Феникс шлепнул Кая по затылку.

— Переведи телефон на беззвучный режим, прежде чем делать это в следующий раз.

Директор Экер покачал головой, глядя на их выходки.

— Мне нужно понять, что произошло. Твой отец действительно отравил тебя цикутой?

Ривен кивнул.

— Это было после того, как он перерезал горло одному из своих слуг за то, что тот разговаривал с Аурой, — добавил Атлас.

Глаза директора Экера вспыхнули.

— Не могу представить, как работать в этом дворце.

У меня перехватило горло, когда я вспомнила Майлу и охранника, который остался, чтобы попытаться защитить нас.

— Она сказала, что король Зефир был одержим моей матерью. Что у него была комната, увешанная ее фотографиями и документами, которые отслеживали ее передвижения.