— Спасибо. Без тебя я бы осталась потерянной и одинокой. Ты дал мне дом. Семью.

— И очевидно, что эта семья травмировала тебя так глубоко, что ты решила, что присоединиться к ней — это хорошо.

Урганд пнул Аркантуса тяжелым ботинком по голени, вызвав глухой металлический лязг, который отдался вибрацией в костях седхи.

— Предполагалось, что у нас будет время, помнишь?

Аркантус хихикнул.

— Я помню. Мои извинения, Секк'тхи.

Она подняла голову и обнажила зубы в усмешке.

— Все в порядке.

Уголок рта воргала приподнялся.

— Это путешествие действительно выбило тебя из колеи, не так ли?

— В последнее время у меня было много забот. Полагаю, я просто стал охотнее делиться своими мыслями.

— Ну, пока ты в настроении делиться… — Урганд указал подбородком в сторону задней части автомобиля. — Для чего все это?

— Саманта, — ответил Аркантус. — Разве я недостаточно ясно выразился?

— Ты мог бы выразиться более конкретно, седхи.

— Не понимаю, что ты имеешь в виду.

— Ты что-то задумал, — сказала Секк'тхи. — Это не просто подарки.

Аркантус усмехнулся, качая головой.

— Да. Мой взгляд на терранскую традицию, которую я надеюсь соблюсти так, чтобы моя пара это оценила.

— Она оценит все, что ты для нее сделаешь, — Секк'тхи постучала себя кулаком по груди. — Она любит тебя.

— И я люблю ее. Отсюда мое стремление достичь совершенства, хотя я знаю, что всегда буду не дотягивать до него.

Урганд ухмыльнулся и взглянул на илтурию.

— Может, стоит попросить о повышении жалованья, пока он такой?

Аркантус выгнул бровь.

— Или, может быть, мне стоит начать брать с тебя плату за проживание и питание, воргал.

Они рассмеялись, и какое-то время Аркантус был доволен. Но когда такси подъехало к отелю, он не смог избавиться от мрачных мыслей.

Сюрприз, который он планировал для Саманты, наполнил его гораздо большим волнением, чем тревогой, и одного этого было бы более чем достаточно, чтобы оправдать эту поездку на Терру. Но он пришел не за этим.

Он и его друзья разделили тяготы, когда прибыли в отель, хотя Аркантус сказал, что понесет это бремя сам. Пока они ехали в лифте на свой этаж, он понял, что не может думать ни о чем, кроме времени — времени, которое они с Самантой провели порознь, времени, оставшегося до их воссоединения. Времени, которое он потратил на покупку вещей, что без нее не имели для него ни смысла, ни ценности. Времени, которое потребовалось лифту, чтобы подняться.

Времени, когда Джеймсу Клейтону было позволено жить в мире, несмотря на его проступки, и сколько бы времени ни оставалось до того, цикл его жизни окончательно и бесповоротно завершится.

Меланхолия Арка быстро сменилась яростью.

Троица вошла в номер и поставила сумки и коробки, почти полностью накрыв ими стол.

— Блядь, — проворчал Урганд, расправляя плечи и разминая спину. — Это хуже, чем в первый день, когда мне пришлось маршировать в полном снаряжении.

— Ты преувеличиваешь, — сказала Секк'тхи.

Воргал рассмеялся.

— Легко тебе говорить. Напомни, сколько ты несла пакетов большую часть дня?

— Я несла бремя обеспечения нашей безопасности.

— Проклятье. У тебя хорошо получается трепать языком, Секк'тхи.

— Я не знаю, правда ли это, но мой язык годится и для многих других вещей. — ее глаза опустились, а улыбка стала шире.

Щеки Урганда потемнели.

— Ну и дела.

Легкая вибрация пробежала по руке Аркантуса. Он взглянул на голокомм, встроенный в протез. Дисплей показал, что получено новое сообщение.

Он разблокировал экран.

Ни имени, ни идентификатора связи. Только одно слово. «Найден».

Сердце Аркантуса пропустило удар, и тепло распространилось по его телу.

— Мы, э-э… — Урганд прочистил горло. — Нам нужно пойти перекусить. День был долгий.

Пришло второе безмолвное, неопознанное сообщение. «Завтра отправляюсь на разведку. Информация будет позже.»

— Да, нужно, — ответила Секк'тхи. — Может, мы сможем сходить в то место, что через несколько улиц отсюда? Я хотела попробовать хамбуртер с тех пор, как мы увидели рестораны на космической станции.