Я выхожу из кабинета Юсупова, жадно хватаю ртом кислород. Иду за Демьяном. Я не знаю, что именно он хочет мне показать, но уже начинаю дико волноваться. Это связано с тем, о чём я его просила?

***

Мы едем долго. На улице темнеть начинает. В салоне автомобиля гробовая тишина стоит. Кажется, ещё немного и я от всей этой атмосферы задыхаться начну.

– Я разговаривала с мамой, — произношу негромко. От всех этих нервов голос к чертям охрип.

– У них всё хорошо?
– Демьян не отрывается от дороги. Внимательно смотрит в окно. Выкручивает руль то в одну сторону, то в другую. Я же не могу не наблюдать. Всегда его руки нравились. Венки, которые украшают запястья. То, как он пальцами сжимает руль. Как напрягаются мышцы.

– Маме лучше, — произношу в ответ, — и Дарьяне. Новый психолог ей действительно помогает.
– Я так хочу дать понять, что ценю его заботу и помощь. Тема эта непростая.

Демьян согласно кивает в ответ.

– Я рад, что есть продвижения.

Кусаю щеку изнутри. Нить между нами натягивается. Казалось бы... Должно было легче стать. Но мой последний вопрос... Он снова всё усложнил. И кое-что есть ещё...

– Дарьяна сказала, что психолог как будто экстрасенс...
– Произношу тихо. Демьян лишь хмурится на мои слова.
– Сказала, что угадывает многие вещи. О которых она не говорила... Дарьяна ещё ребёнок и верит в подобное.

– Спрашивай, Белоснежка, что ты вокруг да около ходишь?
– Сам подталкивает.

– Ты проверял, да? Мои слова.
– В горле першит, хочется чем-то прополоскать. Я сама понимаю, что проверял. И я бы проверяла. И любой другой тоже. Тем более в его случаи. С тотальным недоверием ко всем вокруг.

– Я достал записи с психологом, — произносит, не скрывая, а меня это моментально в шок повергает. Он достал прямо записи? Я думала поговорил, расспросил. Но не настолько глобально.

– Ты что?
– Хрипло из груди вырывается.

– Достал записи. Не всё. Только первые посещения. Мне нужно было понимать, в каком она состоянии.

– В ужасном!
– Тут же из меня вырывается. Внутри всё сжимается. Дарьяна в ужасном состоянии. Была.

– У девочки не было практически сдвигов. Психолог, которого наняла ты, хороший. Но у него немного другая специализация. Он понимал глубину травмы, но боялся копать глубоко. Боялся не сделать хуже.

– Как быстро ты психологом заделался, — тут же в ответ парирую.

– Я не заделался, это слова специалиста, который сейчас занимается с Дарьяной. Они глубоко прорабатывают травму. Так, чтобы она смогла пойти дальше. Забыть не выйдет. Но она сможет жить и двигаться дальше. Ей перестанут сниться кошмары. Она перестанет вздрагивать от того, что рядом с ней проходит незнакомец.

Открываю и закрываю рот. Кислород глубоко втягиваю. Обхватываю себя за плечи дрожащими руками. Эта тема всегда будет для меня уязвимой. Потому что моя вина. Демьяна вина. Не уследили. Я подумать не могла, что такое произойти может, а он не успел...

– Приехали, — сообщает, когда машина останавливается на пустыре. Я в полном непонимании в окно смотрю.

– Куда мы приехали?!
– Становится совсем не по себе.

– Сейчас узнаешь, пошли, — его слова внутри все дрожать заставляют.

Несмело открываю дверцу машины. Выглядываю на улицу. Сильный ветер треплет волосы, забирается под одежду и вынуждает дрожать ещё сильнее. На улице самый настоящий ураган. Вот-вот гроза и ливень начнётся.

– Пошли, — рука Демьяна касается моей поясницы, вперёд подталкивает. И только сейчас я вижу, что перед нами есть небольшое здание. В полумраке я не смогла его даже рассмотреть.

Я замираю в нерешительности, когда мужчина огромную железную ручку в сторону сдвигает. Дверь с громким скрипом поддаётся и открывается.

– Демьян, что там внутри? Скажи мне. Мне страшно.
– Оборачиваюсь и с мольбой на него смотрю.

– Помнишь, о чём меня просила несколько дней назад?

На улице начинается самая настоящая буря. Нас буквально с ног сносит, но мы продолжаем стоять на пороге пугающего здания.

Я медленно киваю. Помню. Я просила отомстить. Жёсткого. Беспощадно. В тот вечер я жаждала мести.

– Чтобы закрыть гештальт, мало просто знать, что я это сделал...
– Произносит холодным тоном. А у меня ледяные мурашки по коже врассыпную. Он хочет, чтобы я видела? Чтобы присутствовала? Конечности немеют от страха и холода.

– Демьян, я...

– Иначе не отпустишь, Белоснежка. Это всегда давить будет. Горло сжимать будет. Ты мне веришь?
– В глаза смотрит, а я даже не задумываясь киваю.
– Тогда пошли...

Глава 30

Здесь сыро. Темно. Пугающе. Мне здесь не нравится. Совсем не нравится. Потому что подсознательно понимаю, что здесь вещи плохие происходят.

Ноги дрожат, но я продолжаю по лестнице вниз спускаться.

Я очень хорошо помню, о чём Демьяна просила. Я тогда была на жёстких эмоциях. Готова ли я повторить тоже о чём просила тогда? Сейчас вряд ли. Ни тогда, когда успела многое переосмыслить. Ни тогда, когда остыла и не нахожусь в моменте взрыва эмоций. Ни тогда, когда я требую от него отказаться от криминала. Нельзя с одной стороны провоцировать, а с другой - требовать противоположного.