Абрам вернулся домой, кое-что оставил себе на потом – крупы, макароны, подсолнечное масло и горох. Остальные драгоценности понес на опушку леса Ивана Франко, где уже гуляла компания во главе с Ванькой Ивановым.

Компания встретила Фельдмана гиканьем и гуканьем, так как еврей явился со своим саквояжем, в котором всегда было. Водку выпили быстро, закусив балтийской селедкой, палку сервелата разодрали по-волчьи, с рычанием и воем, а после выудили на свет четверть с «Горынычем», самогоном от старухи Нелюдимовой. Выпили по стакану и отяжелели.

– А правда война с еропкинскими будет? – поинтересовалась Нюрка, зажевывая алкоголь зеленым луком.

– Эх… – успел сказать кто-то.

В этот момент баллистическая ракета с диким воем, врезалась в свекольное поле и единым мигом уничтожила всю Михайловскую область. Леса сгорели вместе с их обитателями, и города с людьми расплавились в кисель… Сохранилась в области одна печная труба, растущая из земли словно стела памяти. Возле трубы на дымящихся ножках еще стоял черно-белый телик «Рубин-205», который через минуту упал и разбился на мелкие части…

На Тель-Авивском кладбище Трумпельдор, на участке номер 1222, на глубине двух метров под землей, в гробу первого советского космонавта зазвучала музыка. «Союз нерушимый республик свободных…» – играли часы. Они повторяли ноты еще очень долго, но никто их не услышал, кроме оживившихся покойников.

Берлин–Шпревальд–Майорка–Баку–Москва, 2024