– Я? – Альдред осёкся.

Уши его заложило – настолько громко кричала Эдени. А может, это давление так скакнуло от вспышки стресса? Эхо всё ещё разносилось в голове.

– Вы знаете, что делать! – бросила миротворцам наставница. – Скальп и сердце!

Латники скривились в поклоне, слушаясь главную надзирательницу Башни. Они направились к сундуку, чтобы достать необходимые инструменты для вскрытия: не с палашами ведь труп обрабатывать. Хирургия – дело тонкое.

Даже если за дело берутся грубые амбалы.

Один из них надумал вытащить девку за ноги из рунического круга. Заблаговременно, из лучших побуждений. Тело Эдени было податливое, как мешок с конским навозом.

Только потянул, его окликнули. Он пошёл к остальным и ненароком подтёр руну сапогом. Шаркнул так шаркнул…

Даже после смерти маг может принести пользу. Волосы накапливают в себе эфир – вот, почему многие отпускают шевелюру подлиннее и бороду, если есть возможность. В сердечных клапанах эта самая энергия и вырабатывается.

Всё это нужно высушить и перемолоть в порошок. Развести с мёдом в разбавленном вине, приправить особо пахучими специями и апельсиновыми корками, чтоб не возникло и намёка на людоедскую подоплёку. Смешать до однородной субстанции – вот и весь рецепт нектара.

На самом деле, псевдонектара. В Равновесном Мире давно истощились Недра, где когда-либо натыкались на чистый минерал. Если и находят новые, горсточка нектарита стоит целое состояние. Вот, почему на него Церковь установила жесточайшую монополию. Подчас и золото дешевле в пересчёте.

Так или иначе, останки Эдени подвергнут сожжению, как и прочие трупы. Вопреки пересудам злоязыких зевак, своих псов Инквизиция человечиной не потчует.

– Ритуал Начертания окончен, – объявила наставница сухо.

Кураторы уже были на полпути, чтобы покинуть Рунный Зал.

Наставница и сама намеревалась пойти в столовую. Вот так просто. Как ни в чём не бывало.

Репрессор не дал. Он вцепился в её рукав. Уразумев, что ему сказали, Альдред попросту не поверил своим ушам.

– Что такое? – спросила та с лёгким налётом недовольства.

– Как это я справился? Она же умерла! И как?.. – бесновался новоявленный куратор-практик, держа себя совсем не профессионально. Растерялся, бедняга.

– Тише, тщ-щ. – Наставница приставила к своим губам указательный палец. – Альдред…

На воспитанника подействовал её призыв, и он стал успокаиваться. Послушное дитя.

– Давай по порядку, – предложила она. – Проверка прошла хорошо. Ты сделал всё, чтобы выполнить поставленную задачу. Так или иначе. Ты не дал волю эмоциям в неподходящий момент. Конечно, тебе ещё есть, чему поучиться, но комиссия одобрит твою кандидатуру. Я это гарантирую.

Всё было схвачено с самого начала. Флэй посчитал именно так. Мысль пришлась не по вкусу, оставляя после себя горечь во рту.

– А что… с ней? – Альдред слегка качнул головой в сторону переломанного трупа.

– Да, девчонка сдохла, – безразлично отвечала наставница. – Но твоей вины в её смерти нет. И умерла она не напрасно…

Покровительница указала на тускло светящийся пергамент.

– Заклинание мы получили. Архиепископ останется доволен и обязательно помолится за душу Эдени. Хотя… вряд ли ей сейчас это будет впрок.

Она хмыкнула.

– Сновидица не справилась со своей силой? – задался вопросом тот.

– И да, и нет. Боюсь, что она слишком открыто вела себя на той стороне. Зря. Серость опасна, ты же знаешь. Очевидно, кто-то позарился на её душу. Пока она собирала заклинание, демон легко мог прибрать её себе. Стоит отдать бедняжке должное: за жизнь она цеплялась до последнего…

Наставница ущипнула воспитанника за подбородок, широко улыбнулась ему и произнесла несколько артистично:

– Хорошая работа, Альдред Флэй. Добро пожаловать в практики.

Тот усмехнулся, когда она ему игриво подмигнула. Её одобрение действует не хуже самого качественного обезболивающего.

Альдред выдохнул. Что ж, плевать. К чему эти треволнения?

К чему эти треволнения, когда ментор довольна им, а он – получил желаемое?

Он был не в силах представить, что именно произошло в Серости. Но в глубине души понимал: теперь он куратор, и ему не раз придётся столкнуться с чем-то подобным. И всё же, в мыслях он молил Свет с Тьмой, чтоб такое происходило как можно реже.