В школах часто работают маленькие седые девочки. Они вырастают, но по-прежнему где-то в глубине своей душонки остаются играть в детской песочнице, в смешных платьицах, из под которых видны ободранные коленки. Таких чудовищ, как Цернех, они видят лишь на страницах своих глупых книжонок, а если на самом деле встречают, не знают, что делать. Они просто замирают в страхе и надеются, что ужас пройдет мимо и не сожрет.

Что ж, ей повезло, он уже почти прошел мимо.

– Я только хотела посмотреть, почему кабинет открыт. Поздно уже, все ушли, а у вас свет горит. Завтра должен прийти на собеседование новый физрук, вы знаете… Я думала завтра-послезавтра собеседовать кандидатов, а со следующей недели чтобы уже возобновились занятия.

Марина Федоровна частила, смущалась, словно извинялась перед Цернехом за то, что она выполняет свои обязанности завуча. Он покивал, чтобы она успокоилась немного, потом шагнул к ней вплотную и с удовольствием увидел, как она шарахнулась прочь.

– Разумеется, Марина Федоровна! – сказал он тихим, почти интимным голосом, – Конечно, просто необходимо, чтобы занятия продолжались. А то сейчас здесь так тихо. Так безлюдно. И мы здесь с вами совсем одни… – он позволил последним словам повиснуть в воздухе странным намеком, и с удовольствием смотрел, как Марина Федоровна бледнеет почти до обморока.

И тут на столе зажужжал телефон. Завуч опомнилась, и пока он наклонился посмотреть, кто там звонит, она пробормотала что-то вроде – “Не буду мешать, собирайтесь спокойно”, и убежала.

Жаль.

Цернех мог часами любоваться на трепет маленьких птичек.

Но звонил Сергей – местный мелкий бандит, выкормленный и прирученный, и приставленный к службе.

– Николай Федотович, тут такое… – Сергей мялся, словно не мог подобрать слов, и Цернех почуял, что сломалось что-то еще. Что-то важное и опасное.

– Не тяни, что ты мямлишь, как ребенок! Костику скормлю! – рявкнул он, и тут вспомнил, что Марина Федоровна могла и не успеть убежать далеко, могла услышать, как он упоминает имя мальчика пропавшего почти полгода назад.

Могла? Да нет, она струсила и побежала в туалет, менять обмоченные трусики и убеждать себя, что вовсе и не боится, просто вдруг животик прихватило. Съела должно быть, что-то не то.

И все же, что-то серьезное сломалось, и он совершенно зря потерял контроль над собой.

– Николай Федотович, Костик сбежал, – ответил Сергей, и замолчал. Цернех почти видел, как он, совсем как завуч только что, дрожит от страха, сжимает в потной ладошке телефончик, как второй рукой утирает пот со лба, как он…

– Как сбежал? – спросил Цернех, и Сергей начал торопливо рассказывать, что никто не виноват. Костик сидел себе спокойно в своей комнатушке и дремал. А потом вдруг как бросится в окно.

Стекло – вдребезги!

И никто не мог никак помешать! Второй этаж, не прыгать же следом. А пока выскочили из дома, пока увидели, пока разобрались, Костик сел на мотоцикл и уехал.

– А вы, три осла, хлопали ушами? Раззявили варежку и… – Цернех аж задохнулся от ярости и замолчал. К тому же, ему ни в коем случае нельзя было говорить громко, вечер уже, в пустой школе звук разнесется слишком далеко. Марина Федоровна вряд ли успела уйти далеко, да и сторож уже наверняка здесь. Если орать – недолго и выйти из себя. А там и до полиции недалеко, а с полицией Цернеху общаться не хотелось. Слишком много оставалось незаконченного, слишком много хлопот по обходу всех этих сторожевых псов.

– Шеф, как можно? Виталий с Ренатом в погоню полетели, а я докладываю. Мотоцикл-то мой угнали…

Сергей тараторил, стараясь высыпать все свои оправдания до того, как Цернех успеет разозлиться по-настоящему.

– Все по инструкции, шеф, все путем будет. Они поехали, я сразу же докладывать. Куда он денется, в таком виде? Он и на мотоцикле не усидит.

Цернех молчал. Все было правильно, но в то же время – неправильно. Возникло неприятное чувство, что все вдруг начало расползаться прямо в руках. А почему?

– Действуйте. По исполнению доложите, – сказал он и не слушая бормотания Сергея отключился. Обнаружил, что пока слушал блеяние этого остолопа, успел выйти на середину спортзала, остановился, невидяще уставился куда-то перед собой. Вдруг в голове с оглушительной силой возник вопрос – как так вышло, что он, лучший из магов Саальденской Академии, оказался здесь, в этом вонючем зале? Здесь никогда не исчезал запах пота, резины и дешевой девочковой косметики. Здесь было место веселых и глупых, место, где детишки бездарей прыгали и выпендривались друг перед другом. Место, где пасутся мирные и травоядные. Что он, старый волк, делает тут? Он попытался напомнить сам себе, что он сюда и пришел охотиться на глупых и веселых, на милых и простых… Но чувство, что охотятся на него не проходило. Где-то вдали слышался звук рога, и даже на миг показалось, что слабо ударили в твердую, тугую землю копыта.