Она купила ему билет на поезд «Янки Клиппер», отправлявшийся в Бостон в субботу днем. Джаффи надо было подготовиться к дневному спектаклю, но у них еще было время, чтобы позавтракать. Дино сказал, что хочет пойти к «Линди».

— Бенни часто рассказывал об этом ресторане. Он приезжал сюда пару раз в двадцатых годах.

Они заказали сандвичи с соленой говядиной. Дино заявил, что хочет забыть о своей язве хотя бы раз в жизни.

— Оставь место в животе, дед. Ты должен обязательно попробовать пирог с сыром. Этот ресторан знаменит именно этим пирогом.

— Надеюсь, он понравится вам и вашему гостю, мисс Кейн, — сказал официант, принеся два огромных пирога, украшенных сверху вишнями.

Дино посмотрел на Джаффи:

— Ты так много ешь?

— Дед, если бы я столько ела, то проломила бы сцену. Но сегодня праздник. Сегодня я в «Линди» со своим дедом, и к черту все эти калории.

Дино откусил несколько раз и отодвинул пирог.

— Он очень вкусный, но слишком сдобный. Послушай, красавица, я все думаю над твоей проблемой.

— Не стоит, — сказала она. — Не волнуйся, дед. Это моя проблема, а не твоя.

— Ерунда. Мы одна семья, ты моя кровь и плоть.

Кроме того, я твой покровитель, а что стоят покровители, если не могут дать хорошего совета.

— Хорошо, что ты посоветуешь?

— Мы должны связаться с Аронсоном и договориться с ним о выкупе.

— Как? Какой выкуп?

— Пока не знаю, но хочу поработать над этим. Если что-нибудь придумаю, сообщу.

Когда они вышли из ресторана, на Бродвее их поджидал человек с фотоаппаратом. Он быстро наставил его на них:

— Пожалуйста, улыбнитесь, мисс Кейн.

Джаффи вздрогнула, но не удивилась. Вероятно, официант по-дружески сообщил о ее присутствии фотографу. Такое часто бывало.

Дино выступил вперед, как молодой, намереваясь вырвать фотоаппарат у репортера. Джаффи удержала его, взяв за руку:

— Не надо, дед. Все в порядке. Я привыкла к этому.

— А я нет, — глухо проворчал он. — Я не привык. В прежние времена его прибили бы за такие дела.

— Сейчас другое время, дед, — мягко сказала Джаффи. — Пошли возьмем такси до Центрального вокзала, и я посажу тебя на поезд.

Она настояла, чтобы он отправился домой первым классом в отдельном купе, купила ему билет и проводила до перрона. У них оставалось еще несколько минут, и они решили прогуляться по платформе. Поездов не было видно, так как они находились за закрытыми бронзовыми дверями в мраморных стенах. Центральный вокзал являлся не только вокзалом, но и своеобразным храмом, волшебным входом в город, возвышающимся над остальными домами.

— Чуть не забыл. Неделю назад или около того я встретил твою подругу Карен на Тремонт-стрит. Она выглядела немного странно.

— Она, наверное, устала. Недавно ее постигло большое разочарование. Докторскую диссертацию отклонили, и она не получила ученой степени.

— Плохо, Карен хорошая девушка. Наверное, надо было подмазать их.

— Не думаю, дед. Вряд ли можно получить степень доктора психологии с помощью взятки.

— Займите свои места, — объявил проводник, и Джаффи еще раз поцеловала деда. Ей захотелось поскорее повидать Карен.

Через неделю после визита Дино «Конфиденшиал» опубликовала статью, посвященную родословной Джаффи Кейн. В основном это был старый материал в подновленном виде, который публиковала бостонская газета «Рекорд Америкэн» пять лет назад, когда Джаффи играла Далилу, но сейчас они поместили рядом фотографию, сделанную недавно на Бродвее рядом с рестораном «Линди».

Подпись гласила: «Джаффи Кейн со своим дедом Дино Салиателли, бывшим боссом подпольного синдиката».

Мэтт позвонил ей через несколько часов после того, как «Конфиденшиал» появилась на стендах:

— Ты видела?

— Конечно. Трудно было не заметить свою физиономию на первой полосе. Более того, они принесли газету в соседнюю кондитерскую. Я спустилась за печеньем и обнаружила сюрприз, прежде чем успела открыть коробку.

— Джаффи… ты ничего не скажешь? Если бы ты объяснила, что произошло, я постарался бы помочь тебе…

— Мне нечего объяснять. Ты можешь все прочитать в «Конфиденшиал». — Она не бросила трубку, но опустила ее, не попрощавшись.

Ей стало жаль, когда связь прервалась. Мэтт не заслужил такого обращения. Но она была ужасно ала, обижена и напугана, переживая за своего отца, деда и за себя. А мнением Мэтга она действительно дорожила Пусть лучше он думает, что она совершила ужасную ошибку, чем считает ее глупой, поскольку она допустила контроль над своей жизнью со стороны «Коза ностры».