– Откройте дверь, и мы просто уйдём! – кричал Костя, не отводя пистолет от виска смотрителя.

– Я последний раз повторяю, оружие опустили! – выкрикнул в ответ Алексей.

– Алексей, пусть идут, если так хотят. От нас не убудет! – в разговор встрял Иванцовский.

– А ты вообще заткнись! – резко оборвал его Костя. – Нас всех за лохов тут держали, за баранов!

– Всё так и есть, – сказал Женя. – Мы покопались в кабинете у смотрителя, есть ещё два бункера, но связь с ними была утеряна, я проверил сеть!

– Жека в базе данных покопался в кабинете смотрителя, – кричал Юра. – Там запись была с наружных камер, на ней люди, которых прогнали из бункера в первые дни!

– Они вернулись через несколько дней к двери, значит, всё в порядке, там можно выжить! – закричал Боря. – А ещё несколько человек приходили сюда неделю назад. Они на камеру у входа показали записку, и знаете, что на ней было написано?!

– «Выходите, здесь безопасно» – вот что, – перебил его Жека.

– Это ничего не значит! – вдруг закричал смотритель. – Радиация – это не единственная опасность на поверхности! Люди – вот главная опасность. Откуда нам знать, что они не врут?! Может, это мародёры, рейдеры, да кто угодно!

– Это не имеет значения! Откройте дверь, и мы просто уйдём. С вас не убудет, мы взяли рюкзак консервов и питьевой воды! Просто откройте дверь! – продолжал кричать Костя.

– Костя! – вдруг выкрикнул я, сам того не ожидая.

Он взглянул на меня, и тут же отвёл глаза.

– Костя, опустите оружие, не делайте глупостей! Мы всё обсудим!

– Я и не ожидал, что ты нас поймёшь! – ответил он.

– Ты слишком правильный, потому ты сейчас стоишь с ними, а не с нами, – кричал Женя. – Расскажи мы тебе, ты бы непременно нас сдал!

– Это не так! – возразил я.

– Открыть огонь! – резко скомандовал Алексей.

Я толком не успел ничего понять. Оглушительный шум выстрелов заполнил помещение. Всё произошло за считанные секунды. Шоковое состояние не давало ясно мыслить, не давало понять всю суть произошедшего, время словно застыло в одном моменте. На полу перед большой стальной дверью лежало четыре трупа в изрешечённых костюмах химической защиты и смотритель в продырявленном пулями комбинезоне. Зеваки тут же бросились выбегать из зала, началась паника. В перестрелке со стороны охраны двое погибли и трое были ранены, как потом выяснилось, среди работников не пострадал никто. Хаос и непонимание произошедшего ввели меня в ступор. Я пытался сдвинуться с места, пошевелиться, что-то произнести, но стоял словно вкопанный, пока Зоя не взяла меня за руку. Я посмотрел на неё, было заметно, как к глазам подступают слезы. Я просто крепко её обнял и прижал к себе – это всё, что я мог сделать посреди этого хаоса и безумия. Из зала продолжали выбегать люди, Алексей что-то кричал охране. Всё превратилось в сплошной гул, массу бессвязных звуков. К трупам у двери подбежали охранники, начали тыкать в них автоматами, затем пытаться приподнять… На электронном табло над главным входом высвечивалась цифра – тысяча шестьдесят девять дней.

Алексей взял временное командование на себя и в тот же день велел охране собрать всех людей в главном зале. Я лишь молча подчинился, как и все остальные. Через несколько часов мы снова собрались в зале, где ещё не успела высохнуть кровь. Только тогда я постепенно наконец начал осознавать, что потерял своих друзей. Но не я один, должно быть, Зое было не легче. Стоило взять себя в руки и позаботиться о ней. Мы стояли в толпе людей и ждали, что скажет Алексей. Я приобнял Зою, наверное, это прозвучало нелепо, но мне казалось, что нужно было ей что-то сказать:

– Я с тобой, всё в порядке, я с тобой.

Зоя лишь кивнула мне, прикусив нижнюю губу, и крепко обняла в ответ. Наконец, на балкончике показался Алексей. Напуганным людям не нужно было лишних указаний и объяснений, все тут же замолчали.

– Друзья! – крикнул он. – Друзья, произошла трагедия по вине четверых глупцов! С нашей стороны трое убитых, включая Андрея Петровича, и трое раненых. Раненые сейчас в медпункте, с ними работают оба врача! Ситуация непростая! Бунтари угрожали жизни каждого из нас. Всё сказанное ими мы проверим, даю вам слово. А пока я беру управление бункером на себя.

– Посмотри на этого гада, – тихо прошептала мне Зоя. – Делает такой вид, словно ничего из этого не знал.

– Я тоже думаю, что он был в курсе. Словам ребят больше веры, чем этому козлу.

– С таким наставником мы долго здесь не протянем.

– Друзья, как бы то ни было, – продолжил Алексей. – Я прошу вас не терять веру в положительный исход! В отличие от смотрителя, я сдержу своё слово! Через месяц мы отправим на поверхность троих разведчиков. Это будут подготовленные люди из охраны. Я считаю, первым делом следует переварить всё, что сегодня произошло, смириться с потерями, навести порядок и продолжить работать дальше. Как только всё вернётся на круги своя, мы начнём подготовку разведчиков. Костюмов полной химической защиты было всего десять штук. Четыре костюма в ходе перестрелки пришли в негодность. Нужно быть предусмотрительными и не использовать сразу все, поэтому для начала мы отправим лишь троих человек. Все дальнейшие действия будут зависеть от того, с какой информацией они к нам вернутся. А теперь прошу вас, пожалуйста, возвращайтесь по своим рабочим местам. Через два дня мы снова проведём плановое собрание. Я не смогу быть таким рассудительным руководителем, каким был Андрей Петрович, но сделаю всё, что в моих силах. Всю охрану я попрошу сегодня в восемь вечера на один час оставить свои посты, запереть склады и производственные помещения и явиться в крематорий. Явка для всех обязательна! На этом у меня всё.

Алексей закончил свою речь и ушёл с балкона. Люди начали нехотя расходиться по своим рабочим местам, были и те, у кого оставались вопросы. Охране пришлось поработать больше, чем обычно, чтобы навести порядок. Тогда я уже не понимал, кто я такой среди всех этих людей и на чьей стороне? Я был всё ещё одним из охранников, который должен был следить за соблюдением порядка, или же мне стоило примкнуть к работягам, требующим ответов и конкретных решений? Но от кого их требовать, от Алексея? Это же смешно! Смотрителя с нами больше не было, теперь наш корабль в свободном плавании и единственный, у кого была власть – это начальник охраны. Я проводил Зою до её рабочего места, немного побыл с ней, чтобы успокоить её и успокоиться самому. Сделав вид, что всё хорошо, вернулся в казарму. Я уже не понимал, что хуже: сидеть на кровати и смотреть в пол или быть на объекте и дежурить. Спустя час меня вызвали по рации и сказали прийти на дежурство к генераторной. Людей теперь не хватало. Пусть у меня и был выходной день, я всё равно ещё не мог ясно мыслить, поэтому без промедления пришёл на объект. Там меня уже ждал Миша – один из двух особо приближённых к Алексею охранников. Не очень-то он и разговорчив со всеми остальными. Конечно, мы немного обсудили произошедшее. Я старался не говорить ему всё, о чём думал в тот момент, понимая, что подобные слова быстро могут дойти до Алексея и всё это чревато последствиями.