– Я думаю, тебя это не должно касаться, – заявила Паола, вне себя от испытываемого ею нервного напряжения.

Как она сможет работать с Руной, если даже такая короткая встреча превратилась в эмоциональную встряску?

К удивлению, Руна утвердительно кивнула:

– Ты права, меня это не касается. Однако мне неприятно сознавать, что ты должна выбиваться из сил, когда я могла бы тебе помочь.

Итак, предложение работы, оказывается, – всего-то благотворительность с её стороны. Руна испытывала жалость к Паоле. От этого стало очень горько.

– Знаешь, тебе лучше уйти. Если ты хочешь заниматься с Элиотом, можешь придерживаться программы, существующей в его школе. Это не отнимет у тебя много времени.

– И не приведёт меня опять к твоим дверям, – заключила Руна. – Сожалею, но ты вынуждаешь меня отклонить просьбу Элиота.

Разочарование, написанное на лице Паолы, утаить было невозможно.

– Ради всего святого, почему? Потому, что я не приняла твоего предложения о работе… или потому, что не оправдала надежд четыре года тому назад и теперь ты хочешь отомстить мне?

Взгляд женщины ожесточился, подчёркивая твёрдую решимость, разъясняя без слов, почему она добилась такого могущества в мире бизнеса. Когда требовалось, она была подобна статуе, высеченной из камня.

– Месть ни при чём. Перед тем, как появиться тут, я проверила, что собой представляет эта школьная программа. Она чересчур поверхностна и рассчитана только на то, чтобы создать дополнительную рекламу школе за счёт славы некоторых знаменитостей. Программа не предусматривает углублённого занятия вокалом.

– Школа и не ставит этой цели, иначе она никогда бы не получила поддержки от людей, которые заняты карьерой. Программа должна только развивать способности и таланты, вселять веру в собственные силы. Чудес никто не ожидает.

– Знаешь, для развития способностей нужны тесные связи с учеником, и я готова тратить время и силы, однако не иначе. Моё предложение звучит так: всё или ничего, Паола. Итак, что?

Паола нерешительно сжала пальцы рук.

– Не лучше ли тебе обсудить это с родителями Элиота? Они возвратятся в следующем месяце. Любое решение потребует их участия.

Казалось, своим уверенным и спокойным взглядом Руна кидала вызов:

– Я так и собиралась поступить. Только пока могла бы многое дать для вокального развития мальчика. Упущенное сейчас время уже не наверстать никогда.

Женщина загоняла Паолу в угол, та начинала терять голову.

– Это шантаж. Ты вынуждаешь меня работать с тобой в обмен на согласие помочь Элиоту.

В глазах Руны мелькнуло нетерпение:

– Понимай, как хочешь. Ты могла бы работать, пока я буду заниматься с твоим племянником? Думаю, так мы могли бы убить двух зайцев.

Пожалуй, в этом имеется смысл. Может, Паола делала из мухи слона, позволив чувствам возобладать над разумом. Не стоило отклонять предложение, сулившее хороший доход, когда усадьба требовала больших денег. И для Паолы отыщется дело во время визитов Руны. После возвращения родителей Элиота можно будет, не теряя достоинства, оставить работу у музыкальной начальницы. Ведь тогда Руна не откажется от собственных обязательств перед учеником.

– Ладно, – согласилась наконец Паола. – Я попробую, только если ничего не выйдет…

На лице Руны ожила маска удовлетворения. Ещё бы! Как всегда, в итоге женская сила воли восторжествовала.

– Всё выйдет, – заверила она. – Мои планы обычно выполняются.

Паола с трудом перевела дух. Влажные ладони и дрожь внутри давали достаточное воображение о том, чего девушке ожидать от совместной работы. Однако ради Элиота придётся пройти через испытания. В конце концов, это всего-то на месяц. На месяц Паолы хватит!

– Когда мне приступать к работе с письмами? – спросила девушка охрипшим от волнения голосом.

– Через пару дней. Мы ещё продолжаем налаживать тут все дела. До конца недели Хельга справится одна. Ты, по-моему, собиралась прогуляться. Почему бы нам не пройтись вместе? Ты мне покажешь, что творится в округе.

Паола провела вспотевшими ладонями по брюкам.

– Не смею больше тебя задерживать. Мне известно, что ты крайне занята сейчас, когда под твоим началом целая звукозаписывающая корпорация.

Руна Рассел с удивлением взглянула на Паолу, и та пожалела, что откровенно дала понять о своей осведомлённости в её делах.