— Это как? — не поняла боярыня и нахмурилась.

Дуня быстро замахала руками, демонстрируя, что не имела в виду ничего непотребного.

— Какое-то время Лада побудет при моей семье, освоится, а потом я её к Катерине приставлю.

— А, лекарку хочешь из неё сделать? — поняла Кошкина.

— Не совсем лекарку, но знающего человека, — поправила её Дуня. — Надо, чтобы Лада побольше узнала о теле человека и как лучше его разминать. Там есть особенности, и Катерина знает, кого надо мять сильно, на грани боли, а кого осторожно поглаживать, да потряхивать. А через годик я Ладу в посадские запишу.

— Да ей вовек не расплатиться с тобой будет за учёбу! Катерина-то немалую деньгу потребует…

Дуня не думала возражать, потому что на этом её план не заканчивался:

— Лада расплатится тем, что будет учить склонных к её ремеслу женок и мужей. Вот и появятся на Москве мастера, умеющие укрепить тело слабеньких младенчиков или помочь не терять силу старым или немощным.

— Хм, вроде правильно всё говоришь… Но всё же не пойму я, зачем ей других учить, коли после обучения она сама может лекаркой стать и расплатиться?

— Ну-у, на лекарку ей за год не выучится, — заметила Дуня, — да и муж не позволит ей по чужим домам ходить.

Кошкина удивленно выгнула бровь:

— Неужто на неё кто глаз положил? Она ж грех на себя взяла, в бабское переоделась, оставаясь девицей.

— Григорию по сердцу пришлась, — выдала тайну Дуня.

— Вот чего он довольный лежит! — хохотнула боярыня.

— А ему не век в боевых ходить, — с улыбкой добавила Евдокия. — Однажды я дам ему землицы и впишу в сословие детей боярских, так что Лада нужна нам вольной и уважаемой.

Боярыня выгнула бровь и чуть качнула головой:

— Ох, мудришь ты, Евдокия! Ты бы спросила сначала, захочет ли Гришка уходить от тебя. Да и Лада не научена жить своим домом.

— То так, — вздохнула Дуня, — но у них есть время, чтобы всему научиться, а я помогу. Поговоришь с Авдотьей Захарьевной?

— Поговорю. Узнаю, сколько она за девку свою хочет и коли по рукам ударим, то сразу выкуп на тебя запишем.

— Есть у меня ещё один разговор к тебе, Евпраксия Елизаровна.

— Ну, давай, говори, — улыбнулась она, довольная активностью Дуни.

— Скажи мне, все ли часы Петра Яковлевича проданы?

— Нет, Дунечка, — вздохнула боярыня. — Одни часы в дар владыке были отданы, а за остальные такие малые деньги предлагают, что стыдно продавать. Мой человек говорит, что сговор имеет место быть.

— Сговор? — Дуня была неприятно удивлена.

— Ты иноземцев привечаешь, а они теперь говорят, что все наши новинки у них давно производят, — нажаловалась Кошкина. — А про часы наши бают, что это товар их пропавшего негоцианта. Вот так.

— Да уж, — растерялась Дуня, никак не ожидавшая таких заявлений.

Она ожидала от иноземцев чего-то провокационного, но по словам Евпраксии Елизаровны, они обобрали московских мастеров на идеи, вдогонку обвинили их в копировании и грабеже — и всё это при спесиво раздутых щеках. Молодцы! Изумили до потери дара речи! Хорошо, что в Новгороде их не слушают.

— Мне вот интересно, — наконец-то отошла от новостей боярышня, — у нас с европейцами понятие совести совпадает или происходят такие же непонятки как с душой?

— Нет у них совести, — буркнула боярыня, не желая обсуждать более эту тему.

— Евпраксия Елизаровна, ну чего ты?

— Ай, — раздраженно махнула она рукой, — думала сына порадую, такие планы строили — и всё впустую!

— Да что ты! — воскликнула Дуня, торопясь расправиться с огорчением боярыни. — Всё чудесно складывается! Во-первых, никто ничего толком не сможет повторить, тем более часы! Во всем нужен навык, а он нарабатывается опытом.

Дуня посмотрела на боярыню, но та никак не отреагировала и пришлось ей подсказать:

— У нас же многие поделки были сделаны из дерева, а с ним надо много работать, чтобы был навык.

Боярыня вяло кивнула, и Дуня медленно проговорила:

— Дуб, кедр, особая береза… всё это дорого.

— С чего бы? — скептически усмехнулась Кошкина и, раскрыв глаза, закрыла себе рот рукой.

Дуня торжествующе улыбнулась:

— Во-о-от! Так что сущие копейки наши новинки у них стоить не будут. Даже огромный стол для игры в шаробой дешевле от нас к ним везти, чем там свой изготавливать. И кстати, со сладостями то же самое. Взять всем известные райские яблочки, которые сушат в монастыре. Время доказало, что их нельзя повторить.